— Ну что ты, Дарси, ты всегда был примером для всех нас. Уж тебя-то никто не упрекнет в приверженности пережиткам идеализма хиппи. К тому же тебе есть что показать тем, кто быстро повзрослел — Уилтон-Манор, несколько машин, жены и дети. Твой дом — настоящий эпицентр жизни Графтона.
Дарси не попался на эту удочку. Отвернувшись от танцующих, он сказал:
— Давай налью тебе еще выпить. Большую часть этой порции ты разлил.
Джимми Роуз не ощущал с такой силой, как Майкл, минусов среднего возраста. У него не было детей, чтобы дышать ему в спину, а жена, слава богу, прекрасно понимала, что на вечеринках не стоит ходить за ним по пятам. Сегодня Джимми имел полную свободу наслаждаться видом обтянутых лайкрой бедер Люси Клегг и любоваться цветными ленточками, которые она вплела в волосы. Джимми млел в предвкушении очередной интрижки.
Близнецы увлекли его танцевать, взяв под руки с обеих сторон. Они, улыбаясь, делали не вполне понятные ему движения пальцами и виляли в такт музыке изящными бедрами. Никто из этих бестолковых юнцов, кривляющихся рядом, кажется, не претендовал ни на одну из девушек. Джимми обвил рукой талию Люси и несколько секунд танцевал, прижавшись щекой к ее щеке. От девушки пахло молодостью и свежестью.
Завершив свою первую атаку, Джимми понимающе улыбнулся Люси и взял с проносимого мимо подноса бокал шампанского. Джимми пил довольно много, и единственное действие, которое обычно оказывал на него алкоголь, заключалось в том, что увеличивалась способность Джимми нарываться на неприятности.
Чуть позже он заметил в другом конце комнаты для танцев Марсель Уикхем. Она стояла одна. Джимми оставил сестер Клегг и их друзей, пританцовывая, двигался вдоль толпы, пока не оказался рядом с Марсель.
— Потанцуешь со мной? — спросил Джимми.
— Да, — не изменив сердитого выражения лица, она протянула ему руки. Марсель и Джимми являли собой довольно странное зрелище, старомодно вальсируя среди прыгающей молодежи. На ней было длинное платье из темно-зеленой тафты, прилипавшее к ногам. Голова Марсель безжизненно упала на плечо Джимми. У духов ее был тяжелый и терпкий аромат. Совсем не так пахло от Люси. А жаркое тепло кожи Марсель еще усиливало запах.
— А ты вообще хочешь танцевать? — спросил Джимми.
— Не очень, — призналась Марсель.
— Тогда пойдем лучше посидим где-нибудь.
Джимми взял ее за руку и повел за собой. Марсель смотрела на его широкие плечи и рыжие волосы, растущие сзади на шее, напоминавшей ей холку бычка.
Джимми знал дом Клеггов как свой собственный. Он открыл дверь в крошечную комнату под лестницей. Это была то ли оружейная, то ли кладовая: здесь висели старые пальто и макинтоши, валялись рыболовные снасти, рюкзаки, старые стулья и разный спортивный инвентарь. Как и предполагал Джимми, в комнатке никого не было.
Марсель опустилась на стул, с глубоким вздохом откинув голову назад.
— Перебрала шампанского, — пояснила она, проглатывая одновременно смешок и икоту.
Джимми сел рядом с ней. Он повернул ее руку тыльной стороной вверх и приложил губы к выступающей на сгибе вене. Марсель казалось, что она смотрит на его склоненную голову с огромного расстояния.
— Расскажи мне все, — сказал он, не отрывая губ от руки Марсель.
— Нечего рассказывать.
Джимми поднял голову и обнял Марсель.
— Нет, есть. Я же вижу, что есть.
Джимми подался вперед, так что теперь губы его касались выступающей из-под темно-зеленого топа груди Марсель.
Марсель знала, что между грудями пролегает вертикальная морщинка. Она боялась, что пудра, которой она воспользовалась, может превратиться в серое грязное пятно, попав в эту складку. Неожиданно Марсель почувствовала себя смущенной и неопытной, неловкой и очень застеснялась несовершенств своего тела. Майкл не посчитал нужным сказать ей, что она хорошо выглядит, когда они отправлялись на вечеринку. Он вообще последнее время забывал сообщать ей об этом.
— Джимми, не надо, — сказала Марсель.
— Почему бы и нет? Разве тебе не приятно?
Сам Джимми чувствовал себя прекрасно. В этот момент он любил Марсель, хотя одновременно не переставал любить и Ханну, и Дженис. Джимми нравились все женщины с их такими разными фигурами, цветом лица и запахом, они напоминали ему блюда, расставленные на огромном столе, и то, что ему навряд ли удастся попробовать каждое, нисколько не умаляло аппетита Джимми.