Эндрю сонно водил руками по животу.
— Мне надо отдохнуть, — сказал он.
Последние месяцы выдались довольно тяжелыми. Экономический спад напрямую сказывался на бизнесе, к тому же еще Гордон Рэнсом не особенно перетруждал себя работой. Сейчас Эндрю удовлетворенно повторил про себя, что если кто и заслуживает отдых по-настоящему, то это он, Эндрю Фрост.
Марсель ничего не сказала. На ней были джинсы и свитер, вроде бы то же, что и на Ханне, но на той все выглядело нарядно, на Марсель же — буднично. Она знала, что выглядит увядшей и постаревшей. В этом году у Марсель было слишком много забот, связанных с отъездом — найти и привести в порядок лыжи и прочее снаряжение, найти себе замену на работе, законсервировать на неделю дом, чтобы ничего не случилось за время их отсутствия — не протекли краны, не замерзли трубы отопления. Все это так закружило Марсель, что она не нашла времени пройтись по магазинам и купить что-нибудь новое для себя. Она беспокоилась по поводу того, что в детской компании не будет девочек, кроме Дейзи, ее раздражало, что обеды, которые готовила угрюмая горничная, были хуже того, что могла предложить любая ее ученица, за исключением, быть может, Кэтти Клегг. Марсель чувствовала себя усталой и грустной, и ей так хотелось иметь возможность рассказать об этом Майклу, и чтобы тот успокоил и приободрил ее. Но она понимала, что этого делать не стоит, а лучше наоборот притворяться, что она в хорошем настроении и веселится вовсю, чтобы не увеличивать раздражение Майкла, а также собственное разочарование в своем браке. Со времени последней ссоры они были друг с другом безукоризненно вежливы, но настоящего примирения так и не произошло.
— Map? — Дженис смотрела на подругу, вопросительно нахмурив лоб.
— А, да, — Марсель изобразила улыбку, только сейчас вспомнив, о чем, собственно, шла речь. — Я останусь довольна, только если будет хорошая лыжня, — произнесла наконец Марсель. Она с детства прекрасно каталась на лыжах, пожалуй, лучше всех в группе, даже лучше чем Дарси. До этого года, пожалуй, даже до этого месяца, перспектива провести неделю на лыжном курорте подняла бы ее настроение, каким бы плохим оно ни было. И то, что на этот раз такого не произошло, только усиливало страх и грусть, охватившие Марсель.
— Итак, как же мы проведем оставшуюся часть вечера? — спросила Ханна. — Уже поздно, но еще не так поздно, чтобы отправляться спать.
Она рывком откинула волосы со лба, обнажив при этом безукоризненно белую шею. За спиной Ханны обрушилось в огонь, подняв сноп искр, обгоревшее полено.
Все опять замолчали.
В этой тихой комнате, лишенные из-за снегопада возможности выйти на улицу, все присутствующие вдруг вспомнили о Гордоне Рэнсоме и Нине Корт. Даже Марсель, за пеленой охватившей ее грусти, почувствовала, что что-то новое и скорее всего опасное готово ворваться и в их жизнь в любой момент. Даже Эндрю Фрост, начисто лишенный воображения, чувствовал то же самое.
— Сыграем во что-нибудь? — предложил Эндрю, вовсе не потому, что ему очень хотелось поиграть, а чтобы как-то прекратить эту паузу, как-то разрядить напряжение, появившееся в воздухе, и вернуть вечер в нормальное русло. В жизни графтонских приятелей был такой период, когда они увлекались разными играми после обеда, но это было в те времена, когда каждому казалось, что он знает достаточно об остальных и требовалась новая пища для ума.
— Ради Бога, только не эти дурацкие игры.
Дарси оторвался наконец от окна. Та грубая форма, в которой он выразил свое возражение, показала остальным, что Дарси был пьянее их всех. Но по традиции мнение Дарси было решающим, и никто не стал отстаивать предложение Эндрю.
Ханна посмотрела на мужа, и улыбка на секунду покинула ее лицо. Затем она встала, лениво вытянула вперед руки и пошевелила пальцами.
— Я знаю, — сказала Ханна, скидывая сапожки и обнажая накрашенные тем же бронзовым лаком, что и на руках, ногти на ногах.
Затем Ханна подошла к магнитофону, предоставлявшемуся отдыхающим вместе со всей остальной обстановкой шале. Рядом с магнитофоном лежала стопка кассет. Ханна просматривала их, пока наконец не выбрала одну. Майкл и Эндрю наблюдали за тем, как она вставляет кассету в магнитофон. Дженис откинулась в кресле и тоже ждала, что же будет дальше.
— Думаю, нам надо потанцевать, — объяснила наконец Ханна.
Она выбрала «Танцор по найму» Тины Тернер, музыку не особенно новую, но и не такую уж старую, хорошо знакомую всем присутствующим. Ханна начала тихонечко напевать, разыскивая на кассете то место, с которого считала нужным начать. Включив магнитофон, Ханна широко раскинула руки, откинула назад голову и начала свой танец.