— Вот и займись этим, возможно, что энергетический сбой, о котором сообщил компьютер, каким-то образом повлиял на его память.
— Пока никаких изменений я не нашла и вообще, задача компьютера не столько что-то рекомендовать, сколько делать точный расчет и на его основе выдавать решение.
— Пока ни того, ни другого, как говорится, одна констатация того, что выходит за рамки разумного. Впрочем, положительный момент во всём этом, это то, что мы живы, — стараясь смягчить ситуацию, произнес командир, — Корабль цел…
— Еще не известно, в каком он состоянии, информации об этом не поступало, — подал голос Авдул.
— А раз мы ничего толком не знаем, значит, прежде всего, надо выяснить в каком состоянии корабль, системы жизнеобеспечения и попытаться всё же выяснить, где мы находимся.
— Легко сказать, — подал голос Михаил.
— Так может нам сразу залечь в компенсационные капсулы и задать режим на вечный покой? Кстати, у нас есть еще капсулы для гиперсна, можно их использовать, — повышая голос, произнес командир, и добавил, — доктор, какой у них ресурс?, — обращаясь к Михаилу спросил Лавкони.
— А что я, я ничего такого не предлагал. Просто, к слову пришлось, — пряча взгляд от командира, ответил Михаил, — и вообще, я согласен, надо все детально проверить. Хоть будет чем заняться, а там глядишь, и компьютер что-нибудь родит, верно?
— Возможно. Значит так и поступим. Авдул проверит системы корабля, Саманта продолжает заниматься компьютерной системой. Михаил, возьми на себя системы жизнеобеспечения: воздух, продукты питания и так далее. А я, — командир, нахмурившись, оглядел притихший экипаж, и неожиданно рассмеявшись, добавил, — а я, по праву командира, буду ждать от вас информации, чтобы потом принять решение, что делать дальше.
— Может, махнемся ролями?, — в шутку спросил Авдул у командира, заворачивая тем временем пару галет в бумажный пакет.
— Обязательно, как только надо будет принимать решение, так я сразу соглашусь махнуться, — смеясь, ответил Лавкони, поднимаясь из-за стола. Посмотрев на экипаж, произнес:
— Время паниковать еще не пришло, так что спокойно займемся делом, а там, как Бог решит, домой вернуться или застрять у черта в преисподней.
— А что, неплохое название для новоиспеченной галактики, — буркнул Авдул, и, развернув пакет, доложил туда еще одну сырную галету, чем вызвал улыбку у всех членов экипажа, зная его привычку постоянно что-то жевать.
— И как он может есть этот "пластик", не понимаю. Одно название, что сырная галета, в действительности чистый биопродукт из водорослей с примесью сои, — подумал Михаил, глядя на Авдула.
Покинув кают-компанию, все стали расходиться по кораблю. Михаил мельком взглянул на Саманту, которая направилась в командный отсек. Лавкони шел чуть впереди неё. Его уверенная поступь ничем не выдавала беспокойства или неуверенности. Еще бы, пятнадцать лет в космофлоте и за плечами не один десяток рейсов за это время. Хотя, что значат все они, когда попадаешь в ситуацию, из которой, как кажется, нет никакого выхода?
С угрюмым выражением лица Саманта еле поспевала за командиром. Рукой невольно провела по щеке, по которой, как ей показалось, предательски сползла слеза. Причиной тому была жалость к самой себе волной налетевшая вдруг на неё. Хотелось запереться в каюте, уткнуться в подушку и как в детстве разреветься и ждать, когда мать погладит по голове и успокоит. Увы, детство давно осталось позади, а вместе с ним институт, курсы переподготовки и три года практики. Вот только кто мог ожидать, что первый же выход в большой космос на транспортном корабле обернется приключениями, от которых неизвестно чего ожидать?
— Не стоить напрягать психику, — буркнул командир.
— Что?, — не понимая, к кому тот обращается, переспросила Саманта.
— Говорю, что хуже всего, когда начинаешь вспоминать прошлое и жалеть саму себя. Самоедство, как червяк, сожрет, не заметишь как.
Лавкони остановился. Саманта подошла к командиру и, глядя на него, спросила:
— Это вы к чему?
— Обязанность командира читать мысли своих подчиненных.
— Скажете тоже. Так я и поверю.
— А мне и читать не надо, они витают в воздухе. А если серьезно, впадем в панику, перегрыземся из-за малейшего повода, и неизвестно, чем все закончится.
— Понятное дело, но лично я оптимистка.
— Оно и видно. Ладно, поверю на слово, пока. И не хмурься, это тебя не украшает.