Дальше — больше. С упорством маньяка Андрей пробирался вглубь старого авианосца, и в один из дней смог попасть в мастерскую, где, среди прочего, хранились детали от самолётов. Причем ассортимент представленного просто зашкаливал, здесь было буквально всё, от простых болтов, до полностью собранных моторов.
Когда в своём рассказе он дошёл до этого места, я не выдержал и попросил показать, уж больно фантастично всё выглядело.
Мы долго шли по тёмным переходам, спускались и поднимались между уровнями, и когда наконец пришли, я просто обалдел. Забитые железяками длинные стеллажи, рулоны используемой в обшивке ткани, мотки резиновых шлангов, целые кучи патрубков, бочки с «прогорклым» маслом, ящики с болтами и гайками — чего тут только не было.
Разумеется не все так красиво как хотелось бы, вода и тут оставила свой отпечаток, но если приложить руки, то многое можно легко восстановить.
План родился сразу, как только я всё это увидел.
— Думаешь получится? — засомневался Андрей.
— Уверен. Разобрать, почистить, заменить гнильё, обновить жидкости, смазать, да дырки подлатать.
— А бензин с маслом где брать?
— Из лагеря тащить, там в баке литров триста есть, да и масло тоже имеется.
Вопрос транспортировки непростой, но имея инструмент, материалы и желание, ничего неразрешимого в нём нет. Идею хотелось оценить вживую, поэтому откладывать не стали, а сразу поднялись на палубу, дабы выбрать наиболее подходящую для восстановления машину.
Ну а что, мотор на месте, рулевая в порядке, заделать дыры на крыльях, заменить всю резину, проверить электрику, смазать там где требуется, и всё, можно лететь.
Если сравнивать устройство этого биплана с кукурузником, то биплан выглядит куда проще. Здесь и двигатель весьма скромный, и проводов меньше чуть не в три раза, рули без всяких заморочек. Узнать бы ещё что это за самолеты и какие у них ттх, было бы вообще чудесно.
Проторчав на верхней палубе до темноты, спустились вниз, и уже там, в спокойной обстановке, обсудили наши дела за ужином с бутылкой трофейного виски из чемодана.
— Ну как тебе? — спросил Андрей, дождавшись когда я залью содержимое железной кружки в рот.
Виски вообще не моё, я бы лучше водочки выпил, или коньячку на худой конец, но тут сказать нечего, пьётся легко, вкус приятный, а послевкусие заставляет вспоминать яблоневый сад из глубокого детства.
— Пойдёт. Особенно учитывая где мы с тобой находимся, так вообще напиток богов… — ответил я.
Андрей довольно усмехнулся.
— Честно сказать, я все эти дни только и думал о том где нахожусь. Что это за корабль? Какого лешего он делал на Каспии? Почему монеты тридцатых годов с орлами?
— Да ты философ. — в свою очередь усмехнулся я. — Мне тоже многое непонятно, но искать ответы надо не только у себя в голове, но еще и там, где они на самом деле могут найтись… А монеты… С ними как раз всё понятно, история этого мира пошла по другому сценарию, поэтому и орлы…
— Но корабль? Почему он тут?
— А почему нет? Есть море — есть корабль. Скорее всего интересы царской России сместились в этот регион. Можно предположить что ход первой мировой пошёл иначе, революцию «отменили» и то время что у нас ушло на гражданскую войну и все последующее, империя потратила по другому.
— Нет, тут я согласен с тобой, мне тоже приходили подобные мысли, но как именно это произошло? Вот я о чём думаю! — воскликнул Андрей, откупоривая вторую бутылку.
— А ты не думай Андрюха… Пей пока есть что пить, и не думай… Да и какая нам с тобой разница? Ну будешь ты наверняка знать что у них там происходило, ну и что с того? Нам бы домой вернуться…
Андрей долго молчал, мы успели за это время еще дважды выпить, и наконец собравшись с мыслями, выдал длинную тираду из которой я совсем мало что понял. Алкоголь с непривычки действовал особенно эффективно, и даже у меня, с моей способностью пить не пьянея, периодически двоилось в глазах, а он, видимо, совсем до кондиции дошёл.
Бутылку не допили. Посидели ещё немного, и отправились спать. Деревянные лежанки из ящиков особым удобством похвастать не могли, но это компенсировалось усталостью, и уснул я едва коснувшись головой «подушки».
Сны мне снятся нечасто, и обычно они бестолковые, но в эту ночь всё было иначе.