Заметив, наконец, красноречивый жест, Седов обернулся назад и тут только поразился странному поведению компании воинов.
Трое в золоченых халатах застыли, вытянув руки к центральной фигуре храма, фигуре Трехликого бога, а четвертый, тот самый стиляга с косичкой, направлялся прямо к Седову. Остановившись напротив землянина, «киллер» смерил его презрительным взглядом и холодно поинтересовался:
— Ты пришел бросить мне вызов, северянин?
Валерий пришел в храм совсем не для того, чтобы бросать вызов кому бы то ни было, однако наглость андхара и оставшиеся с Детского Мирка инстинкты не позволили отказаться. Седов просто не смог сказать «нет».
— Да, — ответил землянин, в свою очередь, смерив противника взглядом сверху вниз, чтобы недвусмысленно дать понять, что он, Седов, ничем не хуже, а кроме того, почти на голову выше. В конце концов, почему бы нет? Может быть, азарт заставит похитителя выдать себя эмоциями. Седов чувствовал присутствие неизвестного источника биоэнергии совсем близко, где-то рядом. Может быть, все-таки рейси? Но похитителем точно был не заносчивый тип с косичкой, заговоривший о вызове. Такой себе божок с косой!
— Готовься к смерти, — холодно заявил андхар.
«Смерть придет к тебе с косой, а ко мне с косичкою», — вспомнились слова популярной песенки. «Смерть с косичкой», мысленно обозвал Валерий соперника, невольно улыбнувшись. Высокомерный взгляд и улыбка Седова окончательно вывели «киллера» из себя.
Повинуясь жесту главаря, трое подручных очертили блестящими нитями в центре святилища большой квадрат, и забияка кивком пригласил соперника внутрь.
Едва бойцы заняли места в центре квадрата, раванцы, до тех пор толпившиеся у входа, возбужденной гомонящей толпой хлынули в Храм и окружили «ринг» — так Седов окрестил площадку для драки. Аборигены выглядели очень довольными. Они стремились насладиться редким зрелищем, но не испытывали ни к одному из соперников враждебных чувств. Радость, интерес, азарт — ни одна из фоновых эмоций не имела отношения к утраченной святыне и к охоте на зловредных пришельцев. Скорее, это была реакция зрителей, пришедших на стадион посмотреть финальный матч престижного турнира.
— Кто бы мне сказал, какого черта я тут сейчас делаю? — Валерий вновь и вновь задавался вопросом, в каком же таинственном для себя, но явно привычном для туземцев ритуале он сейчас участвует и, главное, почему? Что в его облике, таком похожем на андхарский, заставило местного крутого парня, не задумываясь, навязать землянину вызов? Ответ на этот вопрос можно было надеяться получить только после драки.
— Мы будем драться прямо в Храме? — на всякий случай уточнил Валерий.
— Ну, разумеется, где же еще? — удивился соперник.
— Отлично, — Седов еще не успел изготовиться к схватке, как в самый напряженный момент ожидания случайно уловил поток эмоволн, резко выбивающийся из фона толпы. В храме появились пришельцы и, кроме того, похоже, сюда явился и похититель с артефактом. Приск с орбиты сообщил о новом резком всплеске неизвестного излучения.
Пришельцы (Сквистр или кто-то другой?) испытывали страх и любопытство по отношению к экзотическому обряду. А вот похититель был зол и раздражен препятствием на пути осуществления своих планов, каковым — препятствием — он считал не только землянина, но и его соперника.
Но, самое главное, похититель этот оказался вовсе не дэйном Лу-а! Он был замаскированным рейси, рейси под маскировочным пологом неизвестного адаптера, по классу сравнимого с веганским аналогом, даже выше, — вот что, более чем несвоевременно, сообщил Валерию всезнающий компьютерный мозг.
— Свяжись с Иском яхты Сквистра и немедленно передай ему для хозяина всё, что сейчас сказал мне, — приказал Валерий. — Дай ему ориентиры Лу-а и больше меня не отвлекай.
Связанному ритуальной дракой Седову оставалось надеяться только на ловкость хитроумного торговца.
Тем временем молодой андхар вовсе не поспешил воспользоваться заминкой землянина, а, выйдя в центр квадрата, приступил к несложному обряду, вызвавшему заинтересованный гул толпы.
Валерий скрипнул зубами от досады, увидев, что делает соперник: тот медленно расплетал косу и, вынимая из волос блестящие побрякушки, складывал их на каменную плиту к подножью алтаря, напевным голосом обращаясь к богу-андхару с какой-то речью, в которой Валерий не понимал ни единого слова.