Именно по этим причинам можно совершенно точно понимать на рациональном уровне, что наперсточники — обманщики и нет ни малейшего шанса их обыграть, однако все же поддаться искушению и остаться без денег в результате умелого воздействия на ваше подсознание.
И все-таки четкое понимание механизмов воздействия аферистов служит более или менее надежной защитой от их посягательств. Год спустя после злополучной истории с «лейпцигским разводом» мне представился замечательный случай проверить жизнеспособность полученных уроков.
Как-то раз я заглянул на кунцевскую автостанцию. Ничего стоящего для своего жигулевского коня на полупустых (еще советских по духу) прилавках не обнаружилось, потому я стоял у входа в магазин запчастей, курил в расслабленности и размышлял, куда бы еще поехать и что поискать. В это время из магазина вышел почтенных лет, солидного вида грузин. Встал рядом: ни дать ни взять вальяжный дипломат, на мгновение отлучившийся с президентского приема. В худшем случае — властный секретарь обкома, выкроивший минутку для перекура в перерыве между разгоном, учиняемым нерадивым подчиненным. Однако «дипломат» с кунцевской автостанции всячески демонстрировал свой демократизм и желание разделить с молодым незнакомцем свою звездную компанию. Настоящий небожитель, чего уж тут говорить. При этом у небожителя на лице были написаны четыре класса начальной школы и долгие годы разлуки с письменным материалом.
«Дипломат» попросил прикурить и что-то шутливо буркнул про погоду и пустые прилавки. Я не поддержал. Стояли молча, но уже в следующее мгновение из того же магазина выплыл другой «работник МИДа» — не менее солидный по виду дядька. То, что готовится спектакль, было видно невооруженным взглядом, тем более что и сами «актеры» почти не скрывали своего желания разыграть потешное представление — настолько были уверены в эффективности своих чар.
То, что последовало за этим, трудно описать словами, потому что сами по себе действия аферистов по смыслу приближались к полному нонсенсу и ничего, кроме раздражения, вызвать не могли. Однако весь спектакль сопровождался каким-то ритуальным танцем, постоянными круговыми движениями, чуть ли не приседаниями, тайный смысл которых нельзя было предугадать: либо ты знал о нем заранее и тем самым получал шанс на защиту, либо был обречен на безжалостное охмурение, помутнение сознания и последующий «развод».
Первый «дипломат» играл роль бывалого балагура, своего парня и доброжелательного попутчика. Второй во всю мощь своего мизерного актерского таланта старался передать образ то ли недоверчивого простака, то ли зажиточного, но недалекого провинциала. Надо сказать, что при всей примитивности драматургии (а иначе и быть не могло — ведь воздействие шло не на разум, а на подсознание, которое, как известно, не умеет оперировать понятиями) спектакль был выверен и рассчитан до малейших деталей. Выглядело это так: «бывалый» предлагает «провинциалу» закурить и открывает портмоне. В портмоне лежат две сигареты. «Провинциал» с благодарностью соглашается, тянет руку, но в следующее мгновение якобы случайно отвлекается на звук машинной сигнализации. В долю секунды «бывалый» выхватывает из портмоне одну сигарету и прячет ее в карман. «Провинциал» поворачивает голову обратно и видит, что осталась только одна сигарета, однако продолжает тянуть руку. На что «бывалый» заявляет, что вообще-то неприлично брать сразу две сигареты, ведь одну он уже взял. «Провинциал» делает вид, что сердится, однако сдержанно и без напора, давая понять, что пребывает в благодушном настроении. Тогда «бывалый» протягивает руку и достает исчезнувшую сигарету из бокового кармана пиджака «провинциала» (ясное дело, что все это время сигарета пребывала не в кармане «бывалого», а в его рукаве).
Хочу напомнить читателю, что вся эта внешняя канва представления, эти мнимые несуразности и нестыковки сюжета не имеют ровным счетом никакого значения, потому-то «бывалый» все пассы проделывает как бы специально в замедленном темпе, позволяя проследить, как сигарета перекочевывает из его рукава в карман «провинциала». Подспудно происходит внушение двух важных установок: «лоху» дают почувствовать, что все происходит в шутку и понарошку, что он в полной безопасности и — самое главное! — он находится на правильной стороне баррикады — играет в команде «бывалого» против «провинциала». То есть победа ему обеспечена.
Обнаружив сигарету у себя в кармане, «провинциал» симулирует легкое замешательство, однако уже в следующую минуту весело смеется, трясет волосатым пальчиком с золотой печаткой и лукаво укоряет «бывалого» за фокус-покус: вот, мол, какой ты ловкий, а давай посмотрим, удастся ли тебе проделать эту хохму еще раз. Тем самым потенциальной жертве снова дается понять, что он присутствует при безобидной, ни к чему не обязывающей игре и ему не грозит никакая опасность.
«Бывалый» не отрицает, что шутка с сигаретой — это ловкость его рук, и предлагает «провинциалу» пари на сущие пустяки, да хотя бы всего-то на один рубль. «Провинциал» соглашается.
После этого вся бодяга проигрывается по второму кругу: открывается портсигар с двумя сигаретами, «провинциал» тянет руку, отвлекается, сигарета перекочевывает в карман (рукав) «бывалого», а затем ловким движением извлекается из кармана «провинциала». «Провинциал» сердится, на сей раз более энергично, я бы даже сказал, азартно, однако рубль отдает и предлагает сыграть по третьему разу.
В этот миг впервые происходит нечто непонятное, и на смену доселе непринужденной обстановке неожиданно и без всяких видимых причин приходит тяжелая гнетущая атмосфера напряженного столкновения воль и энергий. Кажется, еще мгновение, и произойдет в лучшем случае драка, в худшем — конкретная поножовщина или перестрелка. Заслуга в смене энергетики спектакля принадлежит, опять-таки неожиданным образом, не «бывалому», а «провинциалу». Он словно преображается, сбрасывает с себя овечью шкуру и оказывается, что на самом деле хозяин положения именно он, а не «бывалый». Тем самым вас, как потенциального «лоха», мгновенно оставляет чувство безопасности и уверенности в успехе: ведь до сего момента вы играли в команде «бывалого», который теперь стремительно утрачивает свой авторитет и контроль за ситуацией!
Теперь же вам грозит не просто потеря внутреннего комфорта и душевного равновесия, но и реальная опасность оказаться втянутым в совершенно ненужную криминальную разборку. Все это инсценируется с единственной целью: сначала ваше сознание убаюкивали, а затем резко выставили в беззащитном виде. Расчет делается на то, что вы на подсознательном уровне пожелаете немедленно восстановить утраченное status quo и примкнуть к безопасной стороне конфликта. Чувство опасности настолько тревожит вас, что вы готовы ради собственного спокойствия пойти на определенные жертвы, пусть даже материальные.
«Провинциал» кует железо, пока оно горячо (как ему кажется): он буквально принуждает «бывалого» по третьему разу проиграть фокус с подкинутой сигаретой, при этом ставка повышается ровно в десять раз, а вас привлекают не просто в свидетели, а чуть ли не насильно подталкивают к прямому участию в пари. В этот момент энергетика «провинциала» столь велика, его контроль за ситуацией настолько безоговорочен, а вид «бывалого» так жалок, что не остается ни грана сомнения: пари будет выиграно и сигарету в карман «провинциалу» подбросить не удастся никаким образом.
Я оказался крепким орешком и от участия в пари отказался. Однако мои новые грузинские друзья не теряли надежду. Далее все проходило в сознательно замедленном темпе: открывается портмоне, «провинциал», словно удав, не сводит глаз с «бывалого» и не поддается ни на какие жалкие попытки последнего отвлечь его. Разочарованный «бывалый» вынужденно и картинно прячет сигарету в собственный карман. «Провинциал» торжествующе говорит: «Ну что, где сигарета?» «В твоем кармане!» Победный взгляд в мою сторону: «Видел? Давай делай ставку, пока не поздно». В сторону «бывалого»: «Может, удвоим?» «Давай» — в этот момент на «бывалого» просто жалко смотреть. «Провинциал» добивает: «Только я сам буду проверять свой карман, не ты, понял?» «Понял». — «Провинциал» всем видом дает понять, что его песенка спета. «Лоху» предоставляется последний шанс для практически гарантированного заработка: «Ну что, будешь ставить?» «Не буду», — спокойно говорю я, потому как ни секунды не сомневаюсь, что на театральные подмостки «провинциал» изначально явился с заготовленной сигаретой в кармане.