Нина — вовсе не роковая красавица. Но, почему-то плыл от ее присутствия, как дебил бупертатный, впервые увидевший бабу. Дурел от ее проникновенного голоса.
Никакой логике и пониманию его страсть не поддавалась. Любил Нияз Голубеву, хоть ты тресни. Ни одна другая не смогла перебить его наваждение. Ни с кем Буров счастья не нашел.
Хреново было, что он знал, как Нина несчастна с другом. Валькины щупальца до нее дотянулись и отравили все кругом желчным ядом. Знал, и ничего не мог с этим поделать. Сколько раз сбивал костяшки об «грушу», не чувствуя боли. Порывался поговорить с Ниной и силком заставлял свои желания замолкнуть.
Теперь, друга нет. Ушел, гонимый виной. Знал ли Ростислав о его тщательно скрываемых чувствах к жене? Может и знал, только не подавал вида.
— Мы держали в секрете, что твой отец Маша, вложил деньги в мой бизнес. Доля ему была выделена, когда по выслуге на пенсии уже был. Есть завещание у нотариуса. Думаю, скоро придет извещение вам с матерью. Ты — наследница, рыжик. Потом, придумаешь, как со своей частью поступить. Ростя сделал так, что тому нагульнышу достался только дом в деревне, купленный много лет назад.
Знаю, что живет он там с теткой, которая взяла его под опеку.
Маша бы могла от «новостей» сползти по стулу, да удалось взять эмоции в кулак.
Она не понимала, что за доли у нее теперь в бизнесе дяди Нияза. А он так снисходительно усмехнулся, и закинул в рот пирожное, скатанное в шоколадный шарик. Закачал головой, типа: «Ай, вкусно как... Попробуй, маша, тоже», придвинул ей поближе вазочку с кругляшками в разной посыпке. Позер! Умеет перевести разговор с серьезной темы на неофициальный. Еще бы щекотать начал, как в детстве. Нияз любого пессимиста расшевелит, если будет желание.
Мария позволила себе прыснуть и посмеяться. Разбитое сердце шито белыми нитками, вот-вот расползется, а она, дурочка, смеется.
14.
«Дорогой мой Ростенька, надеюсь есть веские причины, почему ты не отвечаешь на мои письма и не приезжаешь к Кирюше. Сынок ни в чем не виноват и за наши грехи отвечать не должен. Думаешь, подарки, что приносит от тебя угрюмый Буров, заменят ребенку отца? Я все понимаю, любовь моя. Ты боишься огласки, что скажут люди и осудят тебя за чувства. Помнишь, как у Талькова:
Скажи, откуда ты взялась,
Моя нечаянная радость,
Несвоевременная страсть,
Горькая, а сладость?
Вчера Кирилл спрашивал о тебе и просил передать, что новый велосипед ему понравился. Ребята завидуют и просят на нем прокатиться. А, он им гордо отвечает: «Отец не велел давать в чужие руки».
Маша почему-то представила полного парня на велике, у которого трясутся щеки на кочках. Он наматывает круги между жилых общаг где ютились семьи с личным составом. Колеса обязательно скрипят, как старые качели потому, что смазать их некому. Хмыкнув на свои видения, пыталась прочесть до конца сочинительство.
Дальше было не очень разборчиво. Размыто, будто накапали и чернильные синие буквы пустились в пляс. Что-то про ее любимые пионы.
«Слезами намочила?» — мелькнула у Маши догадка, после третьего письма.
Диссонанс какой-то! Если верить дяде Ниязу, то писанина не имела с реальностью ничего общего. Разгуляева жила в своем выдуманном мире и не хотела понимать, что Голубев к ней флюидами не тянется. Но, тогда откуда взяться пионам?
Мария представила, что разлучницы сейчас нет живых и цветочки ей носят только пластиковые по праздникам. Грустно стало. Она отложила бумагу в сторону, рядом с собой на диване. Встала. Потопталась неприкаянно из стороны в сторону.
У Маши назревал закономерный вопрос: «Мама знала о Валентине?».
«Не могла не знать» —приходил единственно верный ответ. Это Маша могла многого не понимать, в силу своего возраста и юношеского максимализма. Отец —это пример! Это Эверест, до которого не каждому мужчине дорасти. Правильный.
Суровый. Категоричный. Настоящий полковник.
Как он сказал Максу на свадьбе: «Обидишь мою дочь — прибью. Выходит, еще тогда чувствовал, что не цельный Максимка человек, с червоточинкой. Чуть дай ему «сладкого» и променяет родную жену на другую бабу. Судил по себе?
«Поэтому, были ультиматумы» — догадка ошпарила своей очевидностью. Квартиру эту, что досталась ей от бабушки по наследству, отец категорически запретил продавать. Говорил: «Не заработали на свое, нечего разбрасываться! Мы, вон с матерью сама знаешь, когда жилье получили». Словно в воду глядел.