Маше кажется скрытый подтекст? Что означают ее наставления? Нельзя мужика одного оставлять... А, то, что? Как папка пойдет и настрогает на стороне ребенка?
Так если захочет изменить и жена дома — не помеха. За штаны кобелиную натуру все равно не удержать.
Спорить сейчас Мария не стала и говорить, как на самом деле обстановка у нее с мужем, тоже. Вздохнув, молодая женщина решила занять себя. А чем не отвлечение от тягостных мыслей, как выгрести вещи неверного муженька из шкафов? Очень даже полезное занятие!
Начала она бодро. Просто скидывала все в два распахнутых чемодана. Трамбовала ногой. Только и так не все вошло. Пришлось остатки запихивать в мусорные пакеты, которые она аккуратно завязывала сверху бантиком.
Из Максимкиных шмоток целая пирамида выстроилась в гостиной, придавленная сверху белым медведем, которого он дарил ей на февральский «День влюбленных».
Незаметно повечерело. Час, как Макс должен был вернуться с работы... А, его все нет. Решил затаиться и переждать «бурю»? Думает, Машка остынет и его простит?
Ага! Держи карман шире.
В самый разгар нетерпеливых хождений по комнатам, в дверь раздался звонок.
Мария доскакала прыткой козой до входа и посмотрела в глазок. Какой-то парень в форме курьера пытался давить улыбку, держа в руках большой букет алых роз.
Слышен шелест фальги. Перетаптывание на месте.
Заметив копошение у двери, курьер прикрикнул:
— Доставка! Получите и распишитесь. Пожалуйста! — свое «пожалуйста» добавил чуть слезней. Видимо научен, что просто так шикарные букеты обиженным дамочкам не заказывают. Женщина в расстройстве чувств может оными цветочками по макушке настучать.
Маша открыла. Человек ни в чем перед ней не виноват, это его работа — быть савраской. Она расписалась в получении, и втянула веник внутрь квартиры, захлопнув дверь. В сердцевине заметила небольшую открытку. Ее выдернула, а цветы рухнули вниз. Мария их просто перешагнула. Встала под тусклой потолочной лампой, развернув послание.
«Прости, Машенька. Обещаю, что исправлюсь. Только твой, Макс».
Сердечко вырисовал, ху-художник.
— Урод! — разорвала Маша картон на кусочки, подкинув кверху салютом.
Вздумал купить ее красивыми жестами?
Схватив свой телефон стала строчить в два больших пальца: «Не заберешь свои вещи в течение часа, скину с балкона». И отправила фотку горы барахла, с вершины, которой медведь грустно смотрел пуговками, раскинув лапы по кулям.
10.
Мария думала, прочитать ли ей еще одно письмо? Дозировка от еще одной порции признаний отцовской любовницы и ссора с мужем, повысили уровень адреналина в крови до критической точки. Собирание вещей немного успокоило. Зеленый чай с мятой привел в тонус группу мышц лица. Теперь хоть не дергался правый глаз от нервного тика. Скоро второй раунд переговоров с изменником. И это только начало.
Маша была уверена, что Макс подключит свою родню и ее маму. Легко не сдастся, слишком упертый.
Женщина водила гигиенической помадой по губам перед зеркалом в ванной, когда раздался скреб ключа в замочной скважине. Робкое шевеление в прихожей. Увидел свой букет?
Опираясь двумя руками об раковину Мария смотрела на свое отражение, мысленно отдавая посыл: «Соберись, тряпка! Ты не заплачешь и не станешь истерить. Не предоставишь ему такого удовольствия на растрачивание энергии».
Мстить? — сложный пока вопрос. Но, кое-кому доложить придется. Макс работает под руководством сослуживца отца, Нияза Рустамовича Бурова, которого Голубев просто называл другом и Татарином. Так, собственно, и устроился Максимка по протекции на хорошо оплачиваемую работу. Маша не видела Бурова на похоронах.
Тот был в рабочей командировке в Беларуси. Матери звонил, обещал быть на поминках.
— Ты правда хочешь, чтобы я ушел? — бледный, с потерянным выражением лица.
Глаза воспаленные, будто внутричерепное давление капилляры ломает, Макс маячил в проеме двери. Такого слезного голоса даже у могилы не было.
Официальная речь: «Прощай, Ростислав Олегович. Нам будет тебя не хватать» —памяти вспышкой воспоминание.
— Максим, ты в душу насрал и думаешь, что так оно и надо? Одних извинений и букета достаточно? Тело мое осквернил... Совал свой писюн в другую женщину, а потом ко мне в постель ложился, — она смотрела на мужа через зеркало, не повернув головы. — Давай, не будем тратить мое терпение. Ты ведь большой мальчик и поступал по-взрослому. Я видела твое истинное отношение к себе. Там, в кафе, ты корчил рожи перед любовницей и знакомыми, когда позвонила. Можешь паясничать и дальше, рассказывая всем, какая у тебя бывшая жена — сука.