— Осторожнее!
Петелина застыла от неожиданности и повернулась в сторону голоса. Из-за ящиков появилась женщина с повадками учительницы и указала под ноги. Елена поняла, что чуть не споткнулась о связку кабелей, пересекавших проход словно притаившийся удав.
— Новому человеку у нас легко шею свернуть, — мрачно пошутила женщина и тут же спохватилась. — Ой, извините. Для вас трупы привычны, а мы… — Она приложила руку к сердцу и сокрушенно покачала головой.
— Вы тоже актриса?
— Я художник по гриму. Ирина Юшкевич.
Петелина узнала женщину, которая проявила нездоровое любопытство на месте преступления: близко подошла к открытой машине и рассматривала покойную без страха и нервозности. Смотрела так, словно проверяла, не допустила ли ранее ошибку в темноте.
— Что вы делали около автомобиля убитой? — с ходу спросила Петелина.
Юшкевич смутилась под пристальным взглядом и сбивчиво объяснила:
— Профессиональный интерес. Я хотела запомнить ее лицо. Я же делаю грим, разный, когда играют мертвых тоже. Одно дело фотографии, другое — реальность.
Сколько же в мире профессий, которым интересны трупы, подумалось следователю.
— И как? Почерпнули что-то новое для себя?
— Даже не знаю. Мы в кино обычно имитируем кровь, раны — чем больше, тем страшнее, а тут ни капельки, а веет ужасом. Не думаю, что буду пугать зрителей таким образом.
Петелина решила, что перед ней хороший источник информации, и уточнила:
— Ирина, вы гримируете всех актрис?
— Ведущих обязательно. Наш фильм исторический, раньше у дам были сплошь длинные волосы со сложными прическами, а сейчас будто все в монахини постриглись. — Юшкевич, не скрывая иронии, тронула пальцами свои короткие светлые волосы, — Приходится использовать парики и много чего еще. Долгая робота.
— Значит, общаетесь с актрисами?
— Не без этого. Женщины любят поболтать.
— Давайте и мы поболтаем, как женщины…
— Тогда пойдемте в гримерную, — улыбнулась в ответ Юшкевич, указывая направление. — Заодно укладку вам сделаю.
— Платок, — оправдалась Петелина. Не могла же она причесываться в кабинете продюсера.
— О, простите, профессиональное. Прическа — первое, что бросается в глаза.
— Что скажете о Полине Черной?
— У нее чудесные волосы, лучше любого парика, и взгляд всегда сверху вниз. Ее легко гримировать для нашего проекта.
— Я не о внешности, а о характере.
— За глаза ее называют — холеная сучка, — не сразу призналась Юшкевич и искоса посмотрела на следователя, ожидая реакции.
— Не слишком любезно, — хмыкнула Петелина.
— Зато точно. Громкие фильмы, слава, бурные романы, скандалы — это все про нее. Правда, в прошлом. Два года назад Полина родила дочь от бизнесмена в расчете на роскошную жизнь, но тот ее быстро бросил. Полина долго не снималась и сейчас ей нужна новая яркая роль, чтобы напомнить о себе. Вот она и вцепилась в Сонина.
— В каком смысле?
— В том самом, — усмехнулась Юшкевич. — Управляет мужиком через постель.
— У меня не создалось впечатление, что Филип Сонин простак.
— Конечно, нет. Он деляга и прекрасно понимает, что Черная способна привлечь зрителя. Да и играть ей придется расчетливую ласковую стерву — она как раз такая по жизни. Пара скандальных телешоу перед премьерой — и успех проекту обеспечен. В общем, у них симбиоз. Полина обхаживает продюсера, чтобы другие не заняли теплое место.
Петелина покачала головой, ничего не сказав.
— Вас удивляют наши нравы? В полиции, видимо, не так? Наверное, у вас баб мало.
Они подошли к гримерной, дверь в которую была приоткрыта. Юшкевич заметила внутри женщину и ехидно прошептала, указывая глазами:
— Легка на помине.
Распахнув дверь, она превратилась в услужливую хозяйку:
— Привет, Полина. Давно меня ждешь?
— Сделай мне лицо, — не оборачиваясь ответила актриса.
— Тут к тебе следователь.
Красивая женщина с длинными черными волосами сидела за столиком, утыканным косметическими средствами, перед трехстворчатым зеркалом. Она не обернулась и на этот раз, сохранив спокойную уверенную осанку. Зеркальное отражение актрисы в повернутой створке изучило вошедшую, опустив взгляд в том числе и на пальцы.
— Ах, это вы. Хорошо пристроились.
— В каком смысле?
— Мужа нет, зарплата так себе, а дизайнерскую шубу кто-то подарил. Стриженная норка с роскошным собольим воротником явно не с барахолки.