Почесав затылок, я шагнул к андроиду, не обращая внимания на остальных, кто находился в комнате.
—Хорошо, Гера, а это что за зверь такой? — указал я на андроида, пристально его изучая вблизи.
—Это экспериментальный образец Протуберанец, глубоко усовершенствованная модель на базе 1А200, — ответила на мой вопрос молодая шатенка, сидящая в углу.
Я бросил на неё недовольный взгляд. Меньше всего мне хотелось выслушивать объяснения от человека с эмблемой ДЛУ на форме.
—* Данное устройство, на момент моего ознакомления, представляло собой не что иное, как собранный конструктор, лишённый внятной логической структуры, — съязвил Гера, и в его голосе звучало тонкое презрение. — Программное обеспечение напоминало скорее творение студента-практиканта, который решил, что сгодится всё, что не упало при первой же загрузке. Протуберанец был в удручающем состоянии. Настолько сырой продукт, что даже я не сразу понял, с какого конца к нему подступиться.
Гера продолжал, не оставляя шанса кому-либо из присутствующих прервать его тираду:
—* Кривой код, незаконченные модули, сбои в навигации... Если честно, я удивлён, как он вообще смог добраться сюда, не развалившись по пути. Такое чувство, что создатели этого "шедевра" сами не до конца верили в его функциональность.
Я усмехнулся, взглянув на шатенку в углу, чьё лицо теперь слегка покраснело от попыток сохранить невозмутимость.
— Гера, и это ты называешь “глубоко усовершенствованная модель”? — с сарказмом поинтересовался я.
—* Усовершенствованная она только после того, как я с ней поработал. До этого — бесполезный кусок металла, который даже каннибалам на игрушку отдавать стыдно, — отрезал ИИ.
Я повернулся к девушке и кивнув в сторону дрона назидательно произнес,
—Вот ему я склонен верить на сто процентов. Каким бы засранцем он не был. А вот вам, — я презрительно ткнул в их эмблему на бронекостюме, — Вам верить, себя не уважать.
—Кого вы представляете? Кто ваш наниматель и что за люди стоят за вами? — вмешалась в разговор копия Сольвейг, которую я изо всех сил старался не смотреть.
Её голос звучал уверенно, даже немного вызывающе, но мне всё равно было неловко. Внешнее сходство с моей знакомой было настолько поразительным, что мозг отчаянно отказывался воспринимать её как незнакомку.
Я подошёл к копии Сольвейг, присел рядом на корточки, не отводя взгляда от её глаз.
—Я представляю человека разумного. Обычного человека. Одного из тех, кого вы видите на улицах каждый день, — произнёс я с лёгкой усмешкой. — А представляет меня, как это ни банально, мать природа и воля случая.
Её лицо оставалось непроницаемым, но в глазах женщины читалось лёгкое сомнение.
—Вы хотите сказать, что ни с кем не связаны? — наконец спросила она, её тон был чуть насмешливым, как у человека, которому уже всё ясно.
Я пожал плечами, словно меня этот вопрос мало касался.
Блондинка слегка нахмурилась, но её взгляд оставался пронзительным, словно она пыталась оценить меня.
—Меня зовут Астрид Лундберг, — сказала она ровным тоном. — Мы представляем Департамент Локализации Угроз. Моя группа оказалась здесь исключительно по воле обстоятельств. И да, — добавила она, чуть наклонив голову, — мы помогли вам. Благодаря нам, вы сейчас живы. Заметьте! Так что в первую очередь, вам бы стоило начать наш диалог со слов благодарности!
—Вот значить как, — кивнул я головой, и потеряв интерес к разговору встал в полный рост.
Подводя итог первому разговору, я пришёл к очевидному выводу: эта блондинка была главной в этой небольшой группе. Её манера говорить, жесты, и даже интонации выдавали в ней человека, привыкшего руководить. Но что удивляло больше всего, так это её неосведомлённость. Она явно не понимала всей картины происходящего.
Однако одно меня действительно поразило — её имя. Именно это имя и фамилию упоминал Гера в одном из своих саркастических монологов. Тогда я, по своему скудоумию, поспешил связать её с Сольвейг. Хотя… связь, как ни крути, всё же была.
Похожи, словно с одного шаблона. Такие же светлые волосы, те же голубые глаза, та же манера слегка нахмуривать брови при обдумывании чего-то важного. Даже голос — если закрыть глаза, то их было бы невозможно отличить.
Но стоило чуть внимательнее присмотреться, как различия начинали проступать. Лундберг выглядела жёстче, её взгляд был холодным и изучающим. А Сольвейг… Она всегда была тёплой, даже в самые тяжёлые моменты.