Бандиты, пытавшиеся вмешаться или убежать, не успевали даже среагировать. Амниумы безжалостно расправлялись с ними, как с манекенами на стрельбище. Каждый взмах плазменного резака уничтожал очередного врага. По мере того как бандиты пытались вырваться, они осознавали, что выхода нет. Огромные ноги боевых мехов раздавливали их машины, а их невообразимая сила сотрясала землю, заставляя всё вокруг трещать и разлетаться.
Через несколько минут всё было закончено. Улица, ещё недавно полная шума, криков и выстрелов, погрузилась в гробовую тишину. Разрушенные машины, обломки полицейских андроидов, тела и столбы дыма — вот что осталось после битвы. Амниумы, с лёгкостью уничтожив всё сопротивление, продолжали стоять, не прекращая своей механической работы. Полицейские силы и бандиты не смогли выжить. Легионеры и Палачи были раздавлены, их тела и части машин разбросаны по земле.
Астрид наконец пришла в себя и стала медленно пятиться от окна, наступая на осколки разбитого стекла. Женщина уперлась спиной в кого-то. Повернув голову, она увидела Барбару, у которой глаза горели, как у ребёнка, попавшего в игрушечный магазин. В её взгляде не было страха — лишь возбуждение и жадность к происходящему, будто она ждала именно такого хаоса.
Таши же, напротив, забился в дальний угол под стол и тихо бормотал что-то вроде молитвы себе под нос. Его голос был едва слышен, но в нём можно было различить панический страх, желание укрыться от реальности, которую ему не хотелось принимать.
Старик же просто стоял за металлическим шкафом с сигаретой в руке. Казалось, что только он не проникся происходящим снаружи. Его взгляд был спокойным и равнодушным, как у человека, который видел слишком много войн и разрушений, чтобы реагировать на них так, как остальные. Он смотрел сквозь всё, как будто не замечая напряжения, которое висело в воздухе. Только его сигарета, тускло мерцавшая в полумраке, выдавала, что он всё же не совсем отрешён от мира.
Барбара же, словно не замечая никого вокруг, шагнула вперёд, пытаясь заглянуть в окно, её лицо освещал яркий свет огня от возникнувших очагов возгарания. Она была возбуждена, напугана, но одновременно ощущала себя частью чего-то большего.
Лундберг бы стоило побеспокоиться за душевное состояние девушки, но сейчас её внимание привлек доктор. Астрид поняла, куда именно тот смотрит. Женщина проследила за его взглядом и увидела, что старик через зеркало видит происходящее в соседней комнате.
Там был корень их бед и невзгод. Макс Буря, так звали этого человека. Сейчас он был в пустой комнате, где помимо него парил в воздухе дрон АА-15. Но Астрид заметила нечто странное — человек двигался вместе с ним, как если бы оба были частью чего-то большего.
Движения мужчины были плавными, точными, словно он и дрон были единым целым. Каждое движение точно повторялось или дополнялось движениями машины. Это не было простым контролем — это было что-то большее. Он не управлял дроном, а как будто был с ним единым целым, перемещаясь в том же ритме, следуя за невидимым партнёром в бою. Полное сосредоточение и невероятная слаженность.
Астрид видела, как движения мужчины вторят и иногда переплетаются с действиями дрона. Это был не бой с тенью, а боевой танец с невидимым противником. И, в этот момент, до неё дошло: именно этот человек был тем, кто управлял боевыми шагоходами на улице. Его воли они подчинялись, и он для них был жизнью, которую эти стальные убийцы принимали полностью, без остатка.
—Фэм? — раздался голос Станислава, — Вы меня слышите?
Но Лундберг не реагировала на слова подчиненного. Женщине было не до него. Сейчас судьба её столкнула с каким-то феноменом, природы действий которого она не понимала.
Рядом стала Барбара и тихо произнесла,
—Мне очень хочется, чтобы он позволил пойти к нему в ученики, — совсем абсурдную фразу произнесла шатенка, от которой Астрид отшатнулась как от прокаженной.
—Ты о чём вообще говоришь? — шокировано спросила Лундберг девушку, — Это преступник! Маньяк! Убийца, который сорвал с себя человеческое обличье! Он уже не человек, а ...
—Я никогда не хотела быть человеком, — без эмоций отбросила слова начальницы девушка, — Все эти ограничения и рамки, в которые нас заперла система, уже сжимают горло. Мне хочется дышать полной грудью, как он. Выйти за приделы искусственно созданной скорлупы и расправить крылья.