Внезапно один из Амниумов отшвырнул обломок глайера восьмого отдела. Барбара прищурилась, всматриваясь в остатки машины. И тут её осенило. Это не был настоящий глайер. Бутафория. Машины восьмого отдела защищены так, что их не возьмёт ни один плазменный резак. Кто-то пытался воспользоваться обманом, выдав себя за тех, кем никогда не был.
Наивные простофили! Они надеялись воздействовать на этого человека силой авторитета. Думали, что он прогнётся, увидев символ скрытого всевластия. Но они не понимали, что для него такие символы ничего не значат. Напротив, их жалкие попытки выглядеть внушительно казались ему смешными, ничтожными.
Девушка зацепилась за мысль, которая словно пыталась прорваться через её страх. Какой бы абсурдной ни казалась идея, она не могла избавиться от ощущения, что её путь действительно рядом с ним. Этот человек был не просто мятежником — он разрушал правила, которые все остальные считали незыблемыми.
Каждое его действие было вызовом системе, и он побеждал, оставляя её в ступоре. Он не был рабом символов, знаков власти или громких имён. Она поняла, что именно это заставляет её тянуться к нему. Ей нужно не только присоединиться, но и доказать ему, что она достойна стать частью его хаоса.
—Слышь ты, убогая, — услышала девушка чей-то незнакомый голос, — Спрячься дура. Сейчас они разойдутся, ты костей потом не соберёшь.
Шатенка быстро обернулась в сторону источника голоса и увидела двух парней, младше себя. Это были шестерки, которые подносили коробку к парадному входу клиники. Она узнала их — видела, как они двигались, когда Буря уходил к двери забрать свою "быструю доставку".
Парни забились в угол лестницы, прижавшись к парапету, и, согнувшись в три погибели, сидели там, не высовываясь. В их глазах читался страх и любопытство, как у тех, кто понимает, что оказались в неприятной ситуации, но не могут выйти из нее.
Оценив свои габариты в бронекостюме, Барбара пришла к выводу, что лучший вариант для неё сейчас — то же укрытие, где прятались парни. Придётся им немного подвинуться, но ничего страшного — потерпят. Она же в этом случае получит отличную обзорную позицию, где происходящее перед ней будет видно как на ладони.
Без лишних колебаний, игнорируя в свой адрес ругательства и упрёки, которыми сыпала это парочка, Барбара заняла своё место. Затолкнув подальше в угол этих двух грязных крыс улицы, девушка приказала тем не шуметь, пока она добрая. Ведь преимущество было на её стороне.
Место было идеальным, и теперь она могла наблюдать, как развиваются весьма любопытные события.
Андроиды 1С234 синхронно взяли на прицел двух стоящих в центре мехов и Протуберанца, но в последний момент не выстрелили. Палачи просто застыли, не двигаясь, пока Амниум важно расхаживал по периметру образованного ими круга. Его шаги были размеренными, будто он принимал решение, с каждым поворотом изучая своих «гостей».
Касанда не понимала, что произошло и почему Палачи так себя ведут, но чувствовала, что это была какая-то хитрость этого мужчины и его подельника. Она, правда, не до конца могла определиться, был ли ИИ в роли верного помощника, или за всем этим скрывался незримый оператор, контролировавший действия на расстоянии. Непонятно.
Она не могла избавиться от мысли, что в этой игре не было случайных фигур. Напарник Макса Бури — некто Гера — был тем, кто оставался для неё загадкой. Это имя звучало неоднократно из уст Бури, но его истинная роль оставалась неясной.
—Эти козлы что бессмертные? — снова услышала голос чуть правее себя Касанда. На этот раз, говорящим был второй, тот что покрепче фигурой.
—Почему фотонные мусора застыли? — продолжал тот же парень.
Это выражение Барбара слышала уже не раз — и всегда в адрес полиции. Однажды, после того как она столкнулась с этим словом, ей стало любопытно, что оно значит. Она зашла в лайннет, поискала определение и, когда прочитала, почувствовала раздражение. Это слово оказалось не просто неуважительным термином, но и ярким символом неприязни, затаённой агрессии. Поняла, что для говорящих это было больше, чем просто оскорбление — это был способ выразить презрение ко всему, что связано с властью, порядком, контролем.
Касанда почувствовала холодок в груди. Подобное отношение к ним, как к мусору, вызывало у неё внутреннее отторжение. Ведь она понимала, что подобное слово, эти грязные крысёныши используют и в её адрес. Хотя, в мире, где сила и контроль играют основную роль, никто не остаётся чистым, даже если носит форму закона.