— Вы чего удумали? — оператор вскарабкался на капот. — Убейте, не повезу! Нашли катафалк…
Трейлер отпрянул.
Четверо из экипажа потоптались и бережно опустили гроб на бетон. Трое, один за другим, скрылись в люке, оставив на посту самого молодого.
— Бригерр, вас вызывают в Трансагентство, срочно, — старпом положил на гроб парадную флагманскую фуражку.
— А как же… Я непременно… Ведь никто, кроме…
— Зачем пустые терзания? Уверяю, Флагману было бы чрезвычайно приятно, узнай он, что за его протеже прибудет сам начальник Центрального космодрома.
— Александр Григорьевич, мне сейчас не до шуток. Я предчувствую неприятности из-за повара. Ну как объяснить роковое стечение обстоятельств?
— Вы меня удивляете, Бригерр. При чем здесь повар? У Трансагентства возникла жуткая проблема: найти замену Флагману.
— Несерьезно это, Александр Григорьевич. Вон сколько капитанов на дальних линиях. Да и вы сами — кандидатура хоть куда: стаж, опыт…
— Промазал я чуток, перемудрил. Ну, думаю, смерть Флагмана в рейсе — вроде подарка. Теперь главное, чтобы у Трансагентства сомнения не осталось в правильности выбора на вакантную должность. И решил на свою голову не сообщать до посадки о Флагмане, а посадочку сделать классически чисто, по-флагмански.
— По крайней мере, пассажиры ни о чем не догадались.
— Ладно, забудем… А вот и по вашу душу пожаловали. Валяйте, Бригерр! У Флагмана определенно были на ваш счет интересные виды.
— Александр Григорьевич, проследите, пожалуйста, до конца. Хотелось самому проводить…
— Отправим нормально. Цивилизологи уже выслали оперативную группу на спецмашине.
— При чем здесь цивилизологи? — Бригерр шагнул к скоростному гравилету, зависшему между туннелем и экспрессом. — Бред какой-то!
Гравилет, снижаясь, выбросил трап.
Бригерр оглянулся. Старпом махнул рукой и проворно исчез в люке, оставив гроб. Бригерр ухватился за поручни.
Начальник космодрома распахнул дверцу.
— Не унывайте, дружище. Флагман навечно в наших сердцах.
— До сих пор не могу смириться…
— Понимаю, понимаю, — начальник шлепнул пятерней по свободному сиденью и взялся за штурвал.
Гравилет заложил на подъеме крутой вираж.
— Я ему стольким обязан…
Гроб растворился, накрытый скорбной тенью осиротевшего корабля.
— Будем мужественны, — начальник включил автопилот. — А правда, что вы находились при Флагмане в его последний час?
Внизу промелькнули ребристые крыши скученных ангаров.
— Именно поэтому я не успел предупредить старпома о поваре. Но кто знал? Незапланированный визит… Попробуй объясни. Совершенно дикая ситуация!
— Успокойтесь, Бригерр, и не забивайте голову пустяками. Вам предстоит оправдать доверие Трансагентства. Диагностика выбрала вас для послеполетного обследования по формуле один.
— Шутите? Любому курсанту известно: формула-один применяется лишь для капитанов сверхдальних линий.
— Не торопитесь с выводами. Вспомните стремительную карьеру покойного. Ему доверили экспресс в довольно нежном возрасте.
— Получается, старпом прав?..
Бригерр шел по длинным пустым незнакомым коридорам, держась позади начальника.
По сторонам глухие звуконепроницаемые стены да череда задраенных дверей без опознавательных знаков.
Славный лабиринт…
Начальник по-прежнему молчит. Шаги не убыстряет и не оглядывается.
Очередной поворот и очередная лестница с круто падающим пролетом, и снова коридор и безымянные двери.
Бригерр приотстал. Начальник вот-вот достигнет поворота. Бригерр остановился.
Ни эскалаторов, ни лифтов — чудно… И ни одного человека. Где толкотня курсантов? Где суета новоиспеченных спецов? Где хохот матерых рейсовиков? Обслугу — и ту попрятали… Диагностика для избранных? Формула-один… Может, сей променад — обязательная вводная часть для дебютантов?.. Своеобразный ритуал?..
Начальник свернул за угол. Бригерр приблизился к последней стандартной двери. На потолке вдруг запульсировал, поднывая, алый запрещающий транспарант.
Развели таинственность… Психологи…
Бригерр догнал начальника на лестнице.
Наконец начальник выбрал нужную дверь.
— Вам сюда, — толкнул он широкими ладонями мутные створки. — Желаю успеха, — и отступил в сторону.
Створки застряли в полумраке комнаты, отражая голые стены и множа одинокий плафон.
А когда Бригерр вошел, мягко сложились, как уставшие крылья.
Бригерр взъерошил волосы, расстегнул китель и лениво обследовал душный квадратный периметр. Сорвав галстук, вернулся к двери. За стеклом настороженно темнела размытая фигура. Притопнул каблуками — пол только глухо спружинил — но пятно за дверью сжалось и пропало, а стекло замерцало.