— Было приятно познакомиться с тобой, — ответила она, улыбаясь одними глазами. — Сообщи мне, если найдешь ее, хорошо?
Внезапно, безо всякой видимой причины, у Дэйзи возникло чувство, что она уже когда-то видела все, что ее сейчас окружало.
— Меня отдали маме в этой комнате? — спросила она.
Пожилая женщина понимающе улыбнулась.
— Действительно, дорогая, именно здесь. Тогда тут была гостиная, а операционная располагалась в подвале. Кормилица, которая ухаживала за тобой в первые дни, принесла тебя сюда около полудня, чтобы передать новым родителям. Они были бесконечно взволнованы и счастливы. Таково удочерение — радость одной женщины вырастает из горя другой.
Когда Дэйзи покидала этот дом, последние слова пожилой леди все еще звучали у нее в ушах. До этой минуты она никогда не задумывалась над тем, что чувствует мать, отдающая чужим людям своего ребенка.
Той же ночью Дэйзи долго сидела на постели, крепко прижав к себе Фреда и размышляла над тем, что поведала ей доктор Фордхэм.
Распрощавшись с пожилой леди, она долго выгуливала пса по всему Даунсу, добравшись до самой деревушки Клифтон. Она видела подвесной мост, Эйвон Гордж, заглядывала в крохотные деревенские магазинчики и чувствовала, что ей все больше нравится Бристоль. Хотя она всегда считала себя коренной жительницей Лондона, родилась Дэйзи здесь — может быть именно поэтому город так очаровал ее. Она чувствовала себя так, словно прикасалась к чему-то давно знакомому и близкому.
Позже, зарегистрировавшись в пансионате, она вышла на улицу, отыскала бар, где ничего не имели против собак, и купила рыбы с жареным картофелем, чтобы съесть ее по пути обратно. Внезапно ее охватила грусть. Вспоминая слова пожилой леди, и словно заново осознавая их скрытый смысл, она пришла к выводу, что Эллен скорее всего была обычной наивной деревенской девчушкой, которую ее работодательница, жестокая и беспринципная особа, решила лишить ребенка ради устоявшегося течения собственной драгоценной жизни. Эта дама действительно была жестокой хищницей, иначе она могла бы позволить Эллен сохранить и ребенка, и работу
— Но ведь не все люди такие, правда, Фред? — спросила она, поглаживая пса. — Ну что, останемся здесь еще на денек, побродим по окрестностям, или сразу двинемся в Корнуолл?
Фред прикрыл глаза, словно ему был безразличен завтрашний день. Сейчас он хотел спать.
Дэйзи все-таки провела еще одну ночь в Бристоле, прошатавшись перед этим много часов по городу. А рано утром двинулась в Корнуолл, намереваясь начать с Маунан Смит, переночевать там, а уж затем оказаться у дверей коттеджа в Сент-Мойзе, принадлежавшего приятелям ее отца.
Когда она добралась до Бодмина, начался дождь, но даже его свинцово-серая завеса не могла скрыть строгой и суровой красоты корнуолльского пейзажа. Приближаясь к Труро, Дэйзи почувствовала, как ее охватывает возбуждение. Наконец-то она увидит край, прославленный на весь мир Дафной дю Морье. Еще девчонкой она перечитала все ее романы. А ведь пока она с восторгом глотала страницу за страницей «Бухту французского пирата», ее настоящая мать жила вблизи описанных в книге мест!
Было около двух пополудни, когда Дэйзи подъехала к деревушке Маунан Смит. Она остановила машину у небольшого ряда магазинчиков в центре деревни и посидела несколько минут неподвижно, глядя на них. Постройки были ее ровесниками — хотя сложены они были, главным образом, из корнуолльского гранита, их архитектура явственно отражала влияние строительной моды конца шестидесятых. Интересно, где находится ферма ее деда? И живет ли здесь еще миссис Питерс?
Почтовое отделение показалось ей самым подходящим местом, чтобы начать расспросы. Уж оно-то, по крайней мере, имело такой вид, будто стоит здесь уже как минимум полвека.
— Миссис Питерс? — бесцветная женщина средних лет в пестром комбинезоне лучезарно улыбнулась Дэйзи. — Да-да, она все еще жива, хотя ее муж скончался несколько лет назад. Ее коттедж находится выше по дороге, за баром, он называется «Ласточкино гнездо».
Фред настойчиво требовал прогулки, поэтому Дэйзи взяла его на поводок и зашагала вдоль обочины по направлению к коттеджу. Дождь прекратился примерно полчаса назад, снова выглянуло солнце, и она подумала, что только осмотрится и немного выгуляет пса прежде чем снова запереть его в машине.
Дэйзи догадалась, почему коттедж носит имя «Ласточкино гнездо» еще до того, как приблизилась настолько, чтобы прочесть надпись на медной табличке у калитки. Это была мечта любого лондонца — выкрашенный в белое уютный домик с небольшими зарешеченными окнами. Пурпурные вьющиеся розы сплошь покрывали старую садовую ограду. В саду работал какой-то мужчина.