На следующее утро дождь прекратился, и Эллен отправилась на работу в павильон с приподнятым настроением. Однако несмотря на яркое солнце погода выдалась прохладнее, чем в последнее время, и купальщиков на пляже оказалось совсем немного. Пользуясь отсутствием клиентов, Эллен принялась протирать полки за стойкой, но голова ее была занята мыслями о Пьере.
Снова и снова она перебирала в памяти каждое мгновение их субботнего свидания, а в ушах все еще звучали его слова о том, что он никогда не испытывал ничего подобного к другим девушкам. Со временем все образуется, Эллен была уверена. Может быть, пока лучше помалкивать о Пьере и просто видеться с ним, когда он окажется в каком-нибудь городке поблизости, но с этим вполне можно смириться.
С другой стороны, Пьер говорил, что зимой часто работает в Лондоне, так что, возможно, ей удастся перебраться туда и устроиться на работу. Несколько девчонок из их школы сумели найти места в общежитии для девушек; она может сходить к их родителям и узнать адреса подружек в Лондоне. Скорее всего, отец не будет возражать, в особенности, если она найдет приличную работу.
В половине пятого пришел владелец павильона, чтобы забрать выручку и закрыть заведение, а Пьер так и не появился. Она уже собралась было отправиться к цирку на поиски Пьера, как вдруг на старом грузовичке подкатил отец.
— Мне нужно было заказать кое-какие семена, — крикнул он, направляясь к ней. — Поэтому я решил подгадать так, чтобы подвезти тебя домой. Хочешь мороженого?
Отец тепло улыбался, и Эллен, понимая, что он хотел сделать ей приятное, постаралась изобразить радость. Купив два рожка мороженого, Альберт предложил съесть их на свежем воздухе, а не в душной кабине.
Сейчас на пляже было больше людей, чем днем, многие пары привели с собой детей. Кое-кто готовился к пикнику на песке.
— Именно здесь я встретил твою мать, — внезапно сказал Альберт. — Тогда пляж был огорожен колючей проволокой, потому что шла война, а она сидела на складном стульчике и рисовала. Я остановился взглянуть, и мы разговорились.
В том, что он выбрал как раз эти день и место для рассказа о матери заключалась какая-то злая ирония, и вместо радости Эллен испугалась — вот сейчас появится Пьер и увидит их вдвоем. Она никогда не стыдилась своего отца, но сейчас ее охватило именно это чувство, потому что в своей грубой рабочей одежде отец ничем не отличался от бродяги.
— Я никогда не говорил тебе этого, но она была родом из состоятельной семьи, — продолжал он. — Их дом стоял вон там. — Он указал на постройки на вершине холма рядом с озером по другую сторону дороги. — Если хочешь, мы можем подняться туда, и я покажу тебе его.
— Нет. Не сейчас. Я хочу домой, — сказала Эллен, поднялась и зашагала к грузовику.
Позже, в тот же вечер, Эллен стояла в маленькой бухточке, наблюдая, как заходит солнце, и горько сожалея о том, как поступила с отцом. По дороге на ферму он не произнес ни слова и сразу же взялся за картошку, но ей ли было не знать — она причинила ему сильную боль.
Почему она испугалась того, что ее увидят вместе с ним? Это было чудовищно, ведь раньше она никогда не испытывала ничего подобного.
Слезы потекли у нее по щекам. Она чувствовала, что внутри нее, там, где всегда были порядок, спокойствие и безмятежность, теперь все перемешалось. Неужели виной этому любовь? И неужели это чувство заставляет людей отворачиваться от собственной семьи, как поступила ее мать, выйдя замуж за человека, которого не одобряли ее родители?
Самое печальное заключалось в том, что теперь ей уже никогда не услышать всю историю целиком. Отец специально приехал встретить ее, показав таким образом свои любовь и признательность. Она знала, что теперь, наткнувшись на неожиданный отпор, он будет хранить молчание и переживать в течение долгих недель. И никакие извинения не помогут. Да и что она может сказать в свое оправдание?
На следующее утро Эллен не нужно было идти в павильон, но она встала вместе с отцом и отправилась помочь ему с дойкой. Он едва кивнул, ничем больше не проявив своих чувств, и Эллен, усевшись на низкий табурет, прижалась к теплому боку коровы и почувствовала, как по ее щеке сбежало несколько слезинок.
После завтрака, прошедшего в молчании, Эллен вымыла посулу, а потом прямиком отправилась на картофельное поле. Альберт сидел за рычагами трактора, заканчивая выкапывать последние картофельные рядки, поэтому Эллен взяла из стопки мешок и начала собирать в него клубни. Часа через два такой работы у нее заболела спина, и она выпрямилась, чтобы взглянуть на отца. Он собирал картофель с соседнего рядка, двигаясь ей навстречу, и работал так быстро, что походил на машину. Неожиданно жалость к отцу сменилась обидой. Много раз она была свидетелем того, как подобным образом он заставлял умолкнуть Вайолет или Джози, и если он сейчас намеревался так поступить с ней, то она не собиралась обращать на это внимания.