Холли внимательно смотрела на него, ожидая реакции. Бьюкенен поставил бутылку на столик и придал своему лицу самое рассудительное выражение, на которое был способен.
- Захватывающе.
- Это все, что вы можете сказать?
- Ну, по всей видимости, эта операция была успешной, - предположил Бьюкенен, - если принять, что все рассказанное вами - не фантазия. А думаю я так потому, что в жизни не слышал ни о "Желтом плоде", ни о Группе разведывательной поддержки, ни об Оперативной тактической группе 160.
- Знаете, мне впервые кажется, что вы, может быть, говорите правду.
- Вы полагаете, что я мог бы и солгать?
- В данном случае, может быть, и нет. Эти подразделения были разгорожены и перегорожены. Часто члены одной группы не знали о существовании других. Что касается ГРП, то она была разгорожена даже внутри самой себя. Ее члены не знали, кто их коллеги. К тому же "Морские брызги" и "Желтый плод" были в конечном счете раскрыты и распущены. Они больше не существуют. По крайней мере, под этими названиями. Я знаю, что позднее "Морские брызги" были временно воссозданы под кодовым названием "Квазаровый талант".
- Но если они не существуют...
- Некоторые из них, - сказала Холли. - Другие же все еще функционируют, как обычно. Но были созданы и новые группы, гораздо более секретные, в еще большей степени разгороженные, с еще большими претензиями. Например, "Виски с содовой".
8
- "Виски с содовой"? - У Бьюкенена по шее поползли мурашки.
- Таково кодовое название еще одной засекреченной военной группы, пояснила Холли. - Она сотрудничает с ЦРУ и Управлением по борьбе с наркобизнесом, добиваясь внедрения своих людей в сеть торговли наркотиками, существующую в Центральной и Южной Америке, чтобы взорвать ее изнутри. Но поскольку правительства стран этого региона не санкционировали присутствие на своей территории американских военнослужащих, переодетых в штатское, вооруженных и снабженных фальшивыми документами, то эта операция является абсолютно противозаконной.
- Либо у вас чертовски богатое воображение, либо источники вашей информации находятся, должно быть, в палате для душевнобольных, - сказал Бьюкенен. - Но, так ила иначе, меня это не касается. Мне ничего об этом неизвестно, так для чего же...
- Вы работали в ГРП, но полгода назад вас перевели в "Виски с содовой".
У Бьюкенена перехватило дыхание.
- Вы один из многочисленных военнослужащих Отдела особых операций, которым поручено выполнять секретные задания, которые одеты в штатское, но вооружены и снабжены фальшивыми документами и функционируют, по существу, как военное подразделение УБН и ЦРУ за границей.
Бьюкенен медленно выпрямился.
- Ладно, с меня хватит. Точка. То, что вы мне говорите... в чем меня обвиняете... это нелепо. Если вы начнете городить подобную чепуху где попало, то какой-нибудь идиот - кто-то из политиков, например, - может, чего доброго, действительно вам поверить. И тогда я окажусь в дерьме по самые брови. Мне придется отвечать на вопросы всю оставшуюся жизнь. Из-за дурацкой фантазии.
- Какая же здесь фантазия? - Из своей сумки Холли извлекла копию его портрета, сделанного канкунской полицией, а также несколько копий тех фотографий, которые Большой Боб Бейли показывал Бьюкенену в Форт-Лодердейле. Все это не кажется мне фантазией.
У Бьюкенена заболело в груди, пока он рассматривал свой сделанный в полиции портрет и фотографии, где он в сопровождении Бейли сходит с самолета во Франкфурте и где стоит перед зданием тюрьмы в Мериде вместе с Гэрсоном Вудфилдом из американского посольства. Некоторые из снимков не были ему знакомы. На них он был изображен в моторке на канале возле пирса 66 в Форт-Лодердейле, рядом с другой лодкой - когда разговаривал с Бейли. Этот последний снимок был сделан с берега (Бьюкенен вспомнил, что обернулся и увидел, как Холли опускает фотоаппарат), причем ракурс был выбран так, чтобы в кадр вошла и табличка с названием Форт-Лодердейла.
Ради всего святого, подумал Бьюкенен, ведь эти фотографии предполагалось уничтожить. Что произошло в Форт-Лодердейле после моего отъезда? Не сработала группа поддержки?
- Итак? - спросил он, силясь не выдать своего напряжения. - Что все это должно означать?
- Вы просто удивительный человек.
- Это почему?
- Сидите тут, не моргнув глазом, и... Вы будете все отрицать, несмотря на силу имеющихся против вас улик?
- Это никакие не улики. О чем вы говорите?
- Да будет вам. На этих снимках вы - и в то же время это три разных человека.
- На этих снимках я вижу трех немного похожих на меня людей, и, чем бы они ни занимались, в них определенно нет ничего общего ни с какими секретными агентами и прочей ерундой.
- Джим Кроуфорд. Эд Поттер. Виктор Грант.
- Хьюи, Дьюи и Луи. Кэрли, Лэрри и Мо. Я не понимаю, о чем идет речь. Кстати, о вопросах - которые вы очень горазды задавать, но на которые явно не любите отвечать, - я повторяю свои вопросы к вам. Откуда вы знаете мое имя? Откуда вы знаете, что я военный? Откуда вы, черт побери, узнали, что я еду этим поездом?
Холли покачала головой.
- Из конфиденциального источника.
- А все то, что вы тут нагородили обо мне, это не конфиденциальная информация? Послушайте, есть очень хороший способ удостовериться, что вы ошибаетесь в отношении меня. И очень простой. Проще пареной репы. Вы знаете, что моя фамилия Бьюкенен. В доказательство того, что мне нечего скрывать, я даже предъявил вам свои водительские права. Вам известно и место моей службы Форт-Брэгг. Вот и справьтесь там обо мне. Вы узнаете лишь то, что я капитан и что моя специальность - полевая подготовка. И это все. Больше ничего. Ничего темного и таинственного. Никакой этой чепухи с плащами и кинжалами.
- Я уже справлялась. И вы правы в одном. Я узнала только то, что вы мне сейчас сказали. Там о вас много всяких бумаг. Но вы так много разъезжаете по этим мифическим курсам подготовки, что я не нашла ни одного человека, который бы когда-нибудь действительно с вами встречался.