Сжимаю губы, потираю плечи, словно мне холодно.
Он, заметив моё движение, включает в машине печку.
— Крис, как ты? — тихий вопрос, а у меня начинает колотиться сердце.
— Вот не надо только проявлять участие, Кир. Сделай, как обычно, вид, что тебе плевать на меня.
— Крис.
— Высади меня! Высади или замолчи! Хватит с меня сегодня твоей семейки.
— Хочешь, я поговорю с Андреем, он не будет тебя увольнять?
— Каким Андреем? – и тут же спохватилась, я-то на замене была, имен начальства не знала.
— Хозяином ресторана. Ты туда вообще официально устроилась?
— А что? Найдёте с папочкой способ устроить и там мне тёмную? Скоро из-вас меня и поломойкой не возьмут.
— Я не понимаю, о чём-ты, что ты имеешь ввиду? Какой поломойкой? — резко тормозит на обочине и разворачивается ко мне. — Крис?
— Неужели? — вижу в его глазах недоумение. — Спроси у своего любимого отца. А теперь, раз уж ты остановился, выпусти меня! Я тороплюсь к Марусе.
— Ты должна быть еще в ресторане в это время, поэтому не лги. — отчеканивает мой бывший муж. — Почему он позволяет тебе работать официанткой?
— Кто “ОН”? — не молчу, спрашиваю в ответ, смотрю как задвигались желваки на его скулах.
— Ульянов. — отвечает с неприязнью, а я удивленно округляю глаза.
— Ульянов? Он ведь в розыске, с чему ему… Ты что считаешь, что я сейчас с ним? До сих пор думаешь… — замолкаю, увидев его темнеющий от ярости взгляд.
— Не ври мне. Хватит. — резко давит на меня своей интонацией.
В этот момент звонит телефон. Он смахивает, чтобы сказать пару слов.
— Да? Что еще?
— Где тебя носит? Самое время объявить о вашей свадьбе с Беллой. — я узнаю голос его отца, и отворачиваюсь. Смеет мне придумывать любовников, а сам уже готов жениться на другой.
Как же больно, господи. Пока он что-то отвечает, я выхожу, не видя перед собой ничего сквозь пелену слёз. Он женится. Женится, а ещё смеет мне что-то говорить…
Визг шин доносится откуда-то издалека. А потом я слышу его крик.
— Крииииис!
Гулкое биение словно чьё-то сердце, я слышу нарастающий шум. Он превращается в набат. Успеваю заметить полоску яркого света перед глазами, как кто-то гладит меня по волосам и раздается голос.
— Несколько кубиков… она просыпается…
Я снова открываю глаза, жутко хочется пить, нечем дышать, что-то мешает мне. А ещё я не чувствую своего тела. Словно сплю.
В следующий раз открываю глаза, когда женский приятный голос зовёт меня.
— Милая, всё, хватит, ты нужна нам здесь, слышишь.
Здесь это, где? Мне итак хорошо. Я ничего не хочу.
— Кристи… — звучит детский голос. — Кристи…
Маруся! Я резко вспоминаю, кто я, кто она, вспоминаю всё до того момента, как меня сбила машина.
Пытаюсь что-то сказать, но не могу.
— Подожди. трубка. Сейчас ты сделаешь вдох. Я помогу. Как только я выну трубку, ты делаешь самостоятельно вдох, ты слышишь меня? Моргни, если да.
Моргаю. Кажется, даже несколько раз и через мгновение моё горло освобождается, я хрипло вдыхаю, едва не захлебываясь воздухом.
— Ма…хрх–кхх. — вырывается из меня, когда я хочу спросить про Марусю.
— Ты пролежала три недели в искусственной коме после аварии. Позавчера мы сделали тебе операцию по пересадке сердца.
Что? Я буквально таращусь на неё. А женщина продолжает.
— Сейчас всё стабильно. Не отлично, но ты держишься и отторжения новый орган не вызывает. Тебе придётся пробыть здесь ещё некоторое время. Не волнуйся, ты в частной клинике, в надёжных руках. У тебя лучший врач. Чем меньше ты волнуешься, тем лучше.
Легко сказать, я пытаюсь пошевелить руками, но от волнения получается плохо.
— Ма…руся… — губы пересохли, а голос настолько сухой, как и горло, которое болит.
— Кто это? Не помню, что с таким именем приходили. Дочка?
Едва заметно мотаю головой.
— Се…
— Сестра? — я моргаю один раз, а она продолжает. — Не видела. Сюда приходит только молодой мужчина и женщина. Но вряд ли она твоя сестра, ей лет пятьдесят.