– Все расходитесь по домам! – резко выкрикнула Рокуэлл. Она взялась за дело, и пусть руки у нее все еще тряслись, мы были благодарны ей и не обращали на это внимания – по крайней мере, пока. – На улице сейчас никого быть не должно!
Джонсон блокирует ворота – вводит длиннющий буквенно-цифровой код в терминал управления. Заметив мой взгляд, он загородил клавиатуру спиной. Само собой, охрана не хочет, чтобы кто-то еще мог открыть доступ в колонию извне.
Но есть и другие ворота, есть и другие коды. Я не собиралась отсиживаться тут, пока моя сестра – там, в лапах чудовищ. Единственное, что удерживало меня, – как ни забавно, осознание, что технически Виола не живая. При других обстоятельствах эта мысль повергла бы меня в ужас, но сейчас, напротив, помогала. Эти твари не могли убить ее – она умерла уже давным-давно, когда я была слишком мала, но теперь никакие инопланетные монстры не смогут разрушить наш семейный уклад.
Лин взяла Хуана за руку, и они ушли вместе. Я не окликнула их. Они оба имели право вернуться к своим семьям, закрыть двери, запереть окна, почувствовать себя хотя бы ненадолго в безопасности.
На самом-то деле все мы в опасности, да еще какой! Я слишком много смыслю в биологии, чтобы обманываться. Эти монстры…
Их по крайней мере три, и они достаточно выносливы – выжили на брошенном судне биоразведки и при крушении шаттла. Они выследили нас на бескрайних просторах Загрея. Безопасность? Чушь. Пока они охотятся за нами, ни о какой безопасности и речи не идет – они так просто не отстанут.
Впрочем, если все эти особи одного пола, или вовсе лишенные половых признаков биороботы – если предположить, что это искусственно выведенные организмы, или что-то вроде того, – шансы у нас есть. В конце концов они умрут – от старости или еще чего-нибудь. Люди снова смогут ходить по Загрею спокойно. Но почему-то мне кажется, что на такую удачу не стоило и рассчитывать.
Я уже мысленно уступила Загрей этим тварям. Кажется, это единственный выход, учитывая то, что мы видели. Я, конечно, могла ошибаться. С удовольствием признала бы ошибку. Но мои родители – чета Шипп, лучшие ксенобиологи в мире.
Так что никакой ошибки.
Кора сделала глубокий вдох.
– Я не знаю, где мама сейчас. Днем у нее всегда много дел, и…
– Тогда просто пойдем к тебе, – перебила я. – Мне нужно смыть кровь с лица.
Немного поколебавшись, она кивнула. Что ж, пришло время двигаться дальше.
И мы пошли к ней домой.
Ходить по улицам колонии с кровью на лице и в волосах мне еще не доводилось. Я привыкла что меня не замечают, но теперь повсюду – испуганные взгляды. Пришлось ускорить шаги. Никто не рискнул подойти. Никто не предложил помощь и даже не поинтересовался, в порядке ли я. Быстро же они забыли все свои идеалы. Видно, я не вписывалась в их картину мира.
Но Кора круче их всех. Кора держала меня за руку, пока мы брели по улицам, где, как назло, полно народу. Она ничуть не стыдилась меня и всем своим видом давала окружающим понять, что у нас нет времени останавливаться и объяснять, что с нами такое стряслось.
Да никто и не ждал объяснений. Думаю, мое лицо и так достаточно красноречиво. Люди глазели на нас, видели кровь и быстро отворачивались.
Мы очутились у лестницы дома, где Кора жила вместе с матерью, и остановились перевести дух. Мое предательское сердце забилось немного быстрее, чем положено.
Адреналин, как я знаю, способен вызывать самые разные биологические реакции – так вот, шел бы он к черту, этот адреналин! Мои родители мертвы, сестра пропала, ну а я волнуюсь перед тем, как первый раз зайти в дом подруги. Фигово, Оливия. Очень фигово.
Кора улыбнулась мне, но глаза у нее испуганные. Она будто боялась того, что поджидало ее там, в конце этой лестницы. Хотела бы я принять это на свой счет, да не могла – ведь если ее мать знала обо всем заранее…
– Моя мать… она моя мать, – проговорила Кора, будто в этих словах был какой-то смысл. – Она не могла сделать это нарочно. Просто не могла. Ты поймешь, когда ее увидишь. Это все – просто недоразумение, вот что я скажу. Она сможет все исправить.
Не уверена, что ее мать сможет исправить гибель трех человек – четырех, если считать Мишеля, и еще незнамо скольких, поднявшихся на борт исследовательского судна и погибших там. Но я этого вслух не сказала – просто кивнула и заставила себя изобразить хотя бы тень улыбки в ответ. Мы стали подниматься по лестнице.