Лиза вздохнула, но улыбнулась:
— Константин, это судьба! Бери сумки, пойдем, спросим, хорошие у тебя данные или нет.
Хозяин кафе и персонал просили Тривольского петь на бис еще и еще. Он исполнил им две арии из опер, затем заставил прослезиться душевным исполнением песен из репертуара Фрэнка Синатры. У Лизы замирало сердце, когда она слушала Тривольского, исполняющего «Дорогу в ад», он спел ее ничуть не хуже Криса Ри.
Тривольского приняли на работу безоговорочно, и хозяин, утирая слезу, даже пообещал, что накинет к оговоренной зарплате «еще тыщенку».
Пользуясь моментом, Лиза выторговала место официантки для себя и посудомойки — для Татьяны Васильевны. Тому немало помог Тривольский, который заявил, что в противном случае его голос не будет звучать в этих стенах.
Так они устроились на работу.
Лиза уже отработала две смены, и в понедельник — утром первого выходного дня — собиралась спать до обеда, но ее поднял с постели телефонный звонок.
— Да? — сонно проговорила Лиза.
— Спишь, что ли? — удивилась Катька. — Время — десять утра!
— Я работала до трех ночи…
— Работала? Где?!
— Кать, не кричи, в голове звенит. Мы все втроем в местном кафе работаем. Тривольский поет, Татьяна Васильевна моет посуду, а я — официантка.
Катька расхохоталась. Лиза отодвинула от уха трубку — настолько пронзительным был Катькин смех.
— Ну, ты умеешь удивить! — проговорила Катька, когда немного успокоилась. — А Лобачев в курсе, что его дочь разносит выпивку в заштатной забегаловке?
— Кать, не начинай… Мне нужны деньги, да и за моими присмотр нужен…
Катька зашлась в новом приступе хохота.
— Все, не могу! — кричала в трубку Катька. — Уморила! Ей нужны деньги!
— Что ты ржешь? — возмутилась Лиза. — Ты всерьез думаешь, что я стану просить у отца?
Но Катька все не унималась, она хохотала и хохотала.
— Ты ненормальная! — в конце концов вынесла Катька свой вердикт. — Во! Я знаю, как тебя обозвать!
— Как же? — с ехидством поинтересовалась Лиза.
— Экземпляр! Ты у нас — экземпляр!
— Ну тебя, — отмахнулась Лиза. — Городишь, черт знает что. Ты чего звонишь? Поржать?
— Не-е-е, — ответила Катька. — Я хочу с тобой новостью поделиться. Сногсшибательной! Обалденной! Супер-пупер новостью!
— Говори.
— Дудки! По телефону я ее сообщать не собираюсь. Это слишком замечательная новость! Вечером, часов в девять, я заеду за тобой. Мы поедем ко мне, и я тебе расскажу.
— Кать, ты в своем уме? Что так поздно? Мне завтра на работу, да и вообще… Давай днем встретимся, тогда и сообщишь.
— Нет, — твердо ответила Катька. — Жди меня в девять.
Лиза нажала на сброс и попыталась уснуть, но сделать это уже не вышло. Какую такую супер-пупер новость собралась ей сообщить Катька? Она беременна? Это замечательно, но почему она не может сказать об этом по телефону? Почему именно в девять вечера?
— Сумасшедшая, — проговорила вслух Лиза и встала с постели.
Весь день мысли о Катьке не шли у нее из головы. Они с Татьяной Васильевной продолжали убираться в доме, Тривольский занялся приусадебным участком. Все шло как обычно, даже хорошо.
Лиза обратила внимание какие взгляды бросают друг на друга Тривольский и Татьяна Васильевна. Они влюблены. Лиза искренне порадовалась за них. К тому же, за все дни, что они прожили вместе, никто из ее подопечных не пытался где-нибудь тайком раздобыть бутылку. Вечера они проводили мирно, возле телевизора или в саду. Лизино сердце подсказывало, что у этих двоих все будет хорошо. Жизнь изрядно их помотала, и они действительно подошли к той черте, у которой надо выбирать: дно или начало новой жизни. Они выбрали любовь и жизнь.
В семь вечера Татьяна Васильевна и Константин спустились в гостиную нарядные. Татьяна Васильевна облачилась в подаренное Лизой платье — благо они примерно одного роста и комплекции, а на Тривольском был надет невесть откуда взявшийся костюм. Лиза удивилась наличию такой вещи в гардеробе бывшего пропойцы, но спрашивать ничего не стало — мало ли, может, он берег его для особо торжественного случая.
Влюбленные отпросились у Лизы в кино. В первую минуту Лиза забеспокоилась, как бы не прошли они мимо кинотеатра в закусочную, но глядя в их освещенные любовью лица, устыдилась.
— Удачного просмотра, — пожелала им Лиза на прощанье.
После их ухода время потекло еще медленнее. Лиза звонила отцу, Катьке, но они оба оказались вне зоны действия сети.
Наконец, без пяти девять, с улицы донесся звук клаксона. Лиза вышла к воротам.