Вот только есть одна, но важная особенность — чтобы взять вещь, надо знать, где она лежит, надо протянуть к ней руку и достать. Олег же не знал, по каким полкам разложены не принадлежащие ему «вещи», которыми он хотел воспользоваться, а потому мог пользоваться только тем, до чего «дотянулась рука». В случайном порядке. Неосознанно.
Одно можно сказать — хорошо, что хоть какие-то знания у него есть, не совсем уж он беспомощен, как это могло бы быть.
И вообще — надо радоваться тому, что у него есть! Ведь у себя дома Олег хотел покончить жизнь самоубийством, напившись таблеток. Несчастный, никому не нужный инвалид (кроме матери, конечно!), а сейчас он шагает на своих ногах — здоровый, сильный, ловкий, да еще и умеющий кое-что такое, что вообще не поддается объяснению! Жизнь началась сначала! И — ура!
Когда присел отдохнуть, солнце (если это было Солнце!) уже показало краешек своего сияющего диска из-за горизонта, и вокруг тут же начала проявляться жизнь, невидимая ночной порой. Недалеко от ноги Олега (он едва не вздрогнул!) вдруг вспучилась земля, из нее показался росток — зеленый, сочный, он буквально на глазах поднялся над мостовой, протиснувшись между вывороченными булыжниками, и раскрылся ярко-красным цветком, похожим на тюльпан. Олег едва не присвистнул — вот это да! Вот так бы все сады росли! Р-раз! И вымахал за минуту! И расцвел!
Потянулся, чтобы понюхать цветок, и тот вдруг дернулся, изогнулся и тоже потянулся к Олегу. А когда он отшатнулся, листья вокруг стебля цветка вдруг начали удлиняться, вытягиваясь в зеленые нити, и шевелящейся щеткой микрощупалец почти коснулись ботинка Олега. Щупальца поболтались в воздухе, еще удлинились и вдруг все сразу, с каким-то неприятным чмоканьем вцепились в ботинок.
Олег отдернул ногу, но цветок потянулся следом, не отпуская, натягиваясь, как резиновый шнур, и как-то разом, неожиданно выскочил из земли, обнаруживая спрятанные в ней коричневые ножки-щупальца, ловко перебирающие по земле так, как если бы этот «цветок» всегда ходил по земле, а не сидел в ней — как и положено добропорядочным красивым цветкам.
— Эй, эй! — вскрикнул Олег и почему-то неприятно удивился — голос был не его. Хрипловатый баритон, довольно-таки резкий, непривычный на слух. Чужой голос!
Олег прокашлялся, отвлекаясь от настырного цветка, потом снова посмотрел на него и только тогда обнаружил, что одно из щупалец проникло к нему под штанину и теперь сокращается, будто перекачивает что-то в свою ненасытную утробу. Что именно — догадаться было нетрудно, и потому Олег вскочил и другой ногой с силой ударил по мерзкому то ли животному, то ли растению.
Хрустнуло, хлюпнуло, из «цветка» брызнула красная жидкость, перемешанная с желтым соком, и щупальце бессильно обмякло, время от времени сокращаясь, но уже медленно, явно умирая.
Олег задрал штанину, уцепился за выскальзывающее из ладони щупальце и осторожно выдернул его из ранки на икре. Оттуда потекла тонкая струйка крови, странно жидкой, будто разбавленной каким-то наполнителем. Пришлось доставать склянку с дезинфицирующим вином и тщательно промывать рану, хотя это совсем не давало гарантии того, что в нее не попала какая-то зараза.
Самое интересное, что рана совершенно не болела, из чего Олег сделал вывод, что при «укусе» цветок вводит в кровь обезболивающее, а еще — разжижающее кровь, чтобы жертва не ощутила неудобства, когда из нее ускоренными темпами выкачивают содержимое. Наподобие комара, тоже разжижающего кровь.
Постарался побыстрее промыть рану еще и потому, что к раздавленному «цветку» начала стягиваться всякая пакость — например, еще один такой же «цветок», два «пальца» — один маленький, один побольше; слезла со стены даже фиолетовая плесень, погрузив в лужицу крови человека и цветка множество маленьких шевелящихся ножек.
Зрелище было сколь интересное, столь и гадкое, отвратительное и по форме, и по содержанию, а потому Олег поспешил ретироваться подальше от места происшествия, пока еще какая-нибудь гадость не напала. Эти-то — мелкие твари, но раз есть мелкие, значит, есть и большие. Кто-то ведь тянул к нему многометровое щупальце, когда Олег ночью прятался за камнем.
Еще час Олег провел спокойно, уберегаясь от темных щелей между глыбами и грудами камней, в которых что-то шевелилось, что-то пищало и рычало. Олег не хотел узнавать — что же это такое может так мерзко скулить и чавкать, время от времени завывая, как мартовский кот. Узнает когда-нибудь. Но не сейчас! Сейчас бы людей встретить… узнать, где он находится и куда же ему, в конце концов, идти.