Был уже вечер. Марина остановила машину недалеко от проходной, откуда обычно выходил профессор Введенский. Черная узнала, что он ездит домой один, потому что жена, как правило, уходила с работы раньше. После недолгого ожидания в дверях появился Введенский собственной персоной. Черная вышла из машины и направилась в его сторону.
— Здравствуйте, Антон Петрович, — окликнула она профессора.
Введенский испуганно оглянулся.
— Добрый вечер, эээ… — упавшим голосом пробормотал он.
— Марина Черная.
— Да конечно, извините, забыл.
Неожиданное появление Марины напугало Введенского. И Черная быстро осознав свою ошибку, решила исправиться.
— Ну вот, я опять испугала вас, — произнесла она, одарив профессора улыбкой. — Простите, это не специально.
— Ничего, просто я задумался, и когда вы окликнули меня… в общем ничего страшного.
Теперь Введенский старался выглядеть спокойным, но Марина видела, что ему трудно скрыть волнение.
Почему он так боится меня? Кажется, в прошлый раз мне удалось наладить контакт. Или за это время что-то изменилось?
— Помните, я обещала вас подвезти, — произнесла она, указывая на свою «Ладу 330».
— О нет, спасибо… я как-нибудь сам, — Введенский стал вежливо отбиваться.
— Антон Петрович, я же не навязываюсь к вам в личные шоферы! Мне всего лишь нужно задать вам пару вопросов. Давайте совместим приятное с полезным. Вы не против?
— Ну что ж, предложение очень заманчивое, — нехотя согласился Введенский. — В конце концов, у меня нет выбора. Иначе вы вызовите меня на допрос официально.
— С чего вы взяли!? Мне всего лишь необходимо вас кое о чем спросить…
Они сели в машину, и Марина включила двигатель. «Лада» тронулась с места, и выехала на Московский проспект. Введенский молча смотрел вперед, стараясь не поворачиваться в сторону Черной, словно отгородившись от нее невидимой стеной.
— Мне кажется, вы по-прежнему меня боитесь?! Или я не права? — спросила Марина.
— Лично вас я не боюсь. Но организация, которую вы представляете, очень напоминает мне госбезопасность сталинских времен, если вы конечно в курсе что это такое.
Марина засмеялась.
— Я хорошо знаю историю, особенно двадцатого века, и мне знакомы аббревиатуры НКВД и КГБ. Но думаю, что вы преувеличиваете, Антон Петрович, сравнивая Интербез с монстром советской империи.
— Это мое мнение, — по-прежнему не поворачиваясь, ответил он.
— Хорошо, сменим тему. Почему раньше вы не сказали о ящике, который вы несли вечером первого декабря?
Вопрос, точно бронебойный снаряд, разрушил стену, за которой прятался Введенский, и заставил его повернуться лицом к Марине.
— Ящик? Какой еще ящик?!
— Вы ведь несли что-то, когда выбежали из лаборатории. Или я ошибаюсь?
Профессор в задумчивости приподнял кепку и потер лоб.
— Ах да… кажется, вспомнил, я вынес ценные приборы, которые уместились в том ящике.
— Трудно поверить, что в такой момент человек будет думать о каких-то там приборах! — парировала Марина.
— Я не просто человек, я ученый. И потом, вы же знаете, каково положение дел института. Я хотел спасти хоть что-нибудь, — профессор с честью отбил и этот выпад.
— Вы правы, — согласилась Черная. — Удалось спасти приборы?
— Я потерял их где-то в пути. Только вчера ящик обнаружили студенты. Утром я съездил в Шувалово и забрал приборы.
— Ладно, все это незначительно. Почему же вы ничего не сказали про джип взорвавшийся рядом с вами?
— Ну знаете! Это уже через чур… Я был слишком напуган, к тому же меня оглушило во время взрыва! — возмущено произнес профессор. Феноменальная осведомленность Марины ошеломила Введенского, и он едва справлялся с потоком сыпавшихся на него вопросов.
— Почему вы не рассказали мне позже?
— А какое это имеет значение? Тем более что вы и так все знаете.
— Тут вы тоже правы.
— Ну и в чем же я не прав?! Задавайте ваш следующий вопрос.
Введенский снял кепку, словно хотело спустить пар из вскипевших мозгов. И Марина поняла, что переборщила, вовремя не сбавив обороты.
— Это все. Больше я ничего не хотела узнать.
— Стоило из-за такой ерунды следить за мной?
— И вовсе я не следила за вами. Мне лишь хотелось докопаться до правды.
— Почему до правды, почему не до лжи? Ведь до нее докопаться гораздо проще. Точнее вообще не нужно, потому что ложь везде.
— Вижу, вы любитель пофилософствовать. Наверное, Ницше перечитываете?! Я могла бы с вами поспорить, — Марина попыталась найти к профессору новый подход, но опоздала. Стоило прекратить атаки, как он восстановил разрушенную стену и ушел в себя.