— Скажите, а оригинал у вас имеется? — продолжил Виктор Аркадьевич.
— Даже если вы архангел Гавриил, я вам ничего не скажу.
— Ну, хорошо. Я не настаиваю. Но знайте, что выхода у вас нет. Вам придется сотрудничать с нами.
— С кем это «с вами»?
— Хм… ФСБ — этот только официальная структура. Мы просто люди… Я не хочу произносить затертое слово «патриоты». Мы лишь хотим докопаться до правды и сделать нашу страну по-настоящему свободной. Видите, я даже не сказал «Великой». Просто свободной.
— Послушайте, за мной следит интербез. Вы не боитесь, что…
— Они прекрасно знают о нас, и обо мне в частности. К тому же за вами уже никто не следит. Хотя в институте появилось много ушей.
— Так что вы хотите от меня, черт побери!
— Я знаю, что у вас есть нечто изрядно вон выходящее, что может навредить нашим противникам. К тому же в дальнейшем нам понадобиться ваш опыт, — сказав это, он отобрал «планшет» и закрыл его, — Я только хотел предупредить.
— А вы не боитесь, что я сдам вас интербесам?
— Да что вы Антон Петрович все время пугаете меня. Я не боюсь. У нас с интербезом, так сказать, паритет. Никто меня не тронет, а вот вас прихватят.
— И что же дальше? А вдруг я не захочу сотрудничать с вами?
— Хм… Почему? Разве вы на стороне конфедератов?
— Я уже ни на чьей стороне. Я просто запутался.
— Вот и отлично. У вас будет время во всем разобраться. Мы свяжемся с вами.
Снова эта фраза «свяжемся с вами», сулящая новые проблемы, она вызывала у Введенского нервную дрожь.
— А интербез? Их человек… одна дамочка привязалась ко мне, — судорожно произнес Антон.
— Привязалась?! Ну, так воспользуйтесь этим. Побудьте немного Джеймсом Бондом, — он встал со скамейки и по старомодному приподнял шапку, — До свидания, Антон Петрович. Было приятно с вами побеседовать. И мой вам совет: не нервничайте зря. Нервные клетки не восстанавливаются.
Прохоров спрятал «планшет» за пазуху и медленно ушел из скверика.
Ну и попал же я в переделку, подумал Введенский, глядя на удаляющегося мужчину. Сплошная задница, как сказал бы Гена. С одной стороны интербез, с другой, ФСБ или что там у них. А я как между молотом и наковальней. Ведь этот Виктор Аркадьевич прав — у меня действительно нет выбора. Точнее выбор мал: либо интербез, либо они. Третьего не дано.
Черт побери, я ведь с самого начала понимал, что эта заваруха кончиться плохо!
«Дело ВНИИВПа» разваливалось на глазах. Ищейкам Хилла удалось найти лишь несколько человек, единственная вина которых заключалась в небрежном отношении к некоторым законам. Проще говоря, они не желали делиться своими достижениями с коллегами из Конфедеративной Академии Наук. Но подвести столь незначительные проступки под статью о «сотрудничестве с пришельцами» явно не получалось. Зато Марина получила небольшой втык за недочеты в работе. Слава богу, в последнее время Хилл куда-то запропастился, и жизнь управления начала постепенно возвращаться в привычную колею.
Как всегда рабочий день начинался с просмотра корреспонденции. Но едва Марина включила терминал, как тот разродился руганью:
— В системе обнаружен опасный вирус!!! Тревога!
Во весь экран растянулись жирные красные буквы: «DANGER».
— Вот черт! Придется идти к Паше…
Не успела Марина подойти к двери, как в кабинет ворвался Паша Сочнев в сопровождении своего подчиненного. Оба взъерошены и бледны как смерть, глаза их были налиты кровью. Они походили на голодных вурдалаков только что поднявшихся из гроба.
— Не трогай терминал, Марина! — завопил Сочнев.
Черная отпрянула с пути разъяренных компьютерщиков.
— Я уже хотела идти к тебе. Не понимаю что случилось… У меня какой-то вирус!
— Это сработала защитная программа! — крикнул на ходу Паша.
Не обращая внимания на Марину, они подлетели к терминалу и стали с нездоровым возбуждением нажимать на клавиши, перехватывая друг у друга клавиатуру и ругаясь при этом непонятными компьютерными терминами. Марина ошарашено смотрела на двух «сумасшедших». Наконец Паша сдался, оставив взъерошенного программиста один на один с ящиком.
— Дэн поколдует над твоей железкой. А мы пока пойдем, выпьем кофе. Это может продлиться долго, — он кивнул на своего подчиненного.
Они вышли в коридор. Сочнев устало плелся, положив руки в карманы. Похоже, этой ночью он совсем не спал.