— По Лиговке было бы быстрее, — вмешался Введенский, едва Черная выехала с парковки и повернула на Московский проспект.
— А вы не хотите заехать ко мне? — спросила Черная, ожидая, пока на светофоре не загорится зеленый свет.
— Извините, не могу. Я обещал жене приехать пораньше, — соврал он.
Настало время выложить козыри, логично рассудила Марина.
— Не врите, Антон Петрович. Ваша жена уехала в командировку…
— Какого черта!? — Введенский пытался выглядеть разозленным. — И после этого вам хватает наглости утверждать, что вы не следите за мной… Знаете, почему вас зовут интербесами?…
Загорелся зеленый. Сзади начали сигналить машины.
— Ну же! Вы едите или нет?
Введенский молчал. Молчание знак согласия, решила Марина и повернула направо.
— Я живу на Васильевском острове, — пояснила она.
— И что?
— Заедем ко мне, выпьем… отметим католическое рождество, поговорим о Ницше. А вообще-то мне нужна ваша консультация, — Марина еле сдерживала дрожь в голосе. Прямо как школьница.
Все попытки разговорить его оказались бесполезными. Профессор молчал, точно воды в рот набрал. Предыдущая беседа, несмотря на напряженность, была куда содержательнее.
Наверное, сейчас он обижен за то, что я копалась в его личной жизни. И он, конечно, думает, что я слежу за ним. Но вы заблуждаетесь, профессор, — для того, чтобы выяснить, где находятся ваши родственники, вовсе не надо быть сотрудником интербеза, для этого достаточно немного поработать мозгами и полчаса поковыряться в Сети.
Когда «Лада» подъехала к дому, у Введенского вдруг прорезался голос:
— Честно говоря, я думал, что вы везете меня в управление интербеза!
Марина обиженно посмотрела на него.
— Вы ошибаетесь во мне, очень ошибаетесь.
— Так переубедите меня, — безразличным тоном бросил Введенский.
— Не будем сидеть в машине, поднимемся ко мне…
Черная жила в большой двухкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Несмотря на ультрасовременную обстановку здесь веяло некой древностью. Мелкие с виду незначительные детали интерьера говорили, что в этой квартире проживало не одно поколение Марининых предков.
Она пригласила его в гостиную и предложила вина.
После первого бокала Введенский разговорился.
— Вчера я спросил о вас у Капылевича.
— И что же?
— Он сказал, что ваши родители были известными учеными… Оказалось, я даже знал вашего отца, когда был студентом.
— Да он прав. Наверное, в то время он был, как и вы, профессором, — вспомнив родителей, Марина ненадолго замолчала. — Папа с мамой погибли в автокатастрофе, когда мне было девятнадцать.
— Извините, я не хотел вас обидеть.
— Ничего, все нормально.
Интересно, кто из нас кого допрашивает? Такое впечатление, что мы поменялись ролями.
— И как же вас угораздило попасть в интербез? — спросил профессор.
— Когда я заканчивала университет, как раз объявили очередной набор. Я подала заявление, прошла конкурс, и мне предложили должность…
— Да нет, я не об этом. Почему вы туда пошли?
— Я могла бы сказать, что из-за денег или из-за карьеры, — она задумалась. — Нет, все-таки из-за идеи. Знаете, в то время, когда погибли родители, проходило это странное дело…
— Так называемое «дело экстрасенсов», — подсказал Введенский.
— Да-да. Были даже слухи, что мои родители замешаны, и что автокатастрофа случилась неспроста. В общем, мне захотелось докопаться до правды. Вероятно, это одна из главных причин, почему я стала работать в интербезе.
— И что же? Вы докопались до этой самой правды? — с изрядной долей скепсиса спросил Введенский.
— На счет родителей — нет.
— А в общем?
— Нет, — на удивление легко сказала Марина. Хотя еще некоторое время назад доказывала бы с пеной у рта, что трудиться во благо всего человечества, защищая это самое человечество от пришельцев.
— Значит, мы вернулись к тому же от чего ушли, к деньгам и карьере? — профессор обескуражил Марину. Вместо того чтобы раскрутить Введенского на откровенность, она сама очутилась в собственной искусной ловушке. И была готова чуть ли не расплакаться у него груди, изливая все наболевшее.
— Не все еще потеряно. Когда-нибудь я докопаюсь до правды, и мы сумеем одолеть пришельцев, — через силу улыбнувшись, произнесла она, пытаясь вырваться из порочного круга переживаний, которые всколыхнул в ее душе Введенский.
Да, события разворачивались по плану. Введенский вел себя раскованнее, и обстановка стала разряжаться. Но между тем Марина чувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Если она сейчас не возьмет себя в руки, то непонятно чем все закончится. Или же наоборот, закончится именно тем, чего она хочет на самом деле и до сих пор скрывает от себя под грудой «логичных» причин?! Она вдруг осознала, что профессор напоминает ей отца, которого она так любила! Так что выдумки на счет его подозрительности — не более чем повод. Марину интересовала вовсе не правда, а сам Введенский…