«Я заточена в соседней камере» — однако продолжение диалога не состоялось. Лилиана вспомнила, что при произношении слов заряжала плетение и снова повторила слова, теперь уже направляя поток в сторону левой стены. — «Я в соседней камере».
На этот раз она приготовилась и не потеряла контроль, а о том, что чародейка добилась нужного результата, говорили мерцание энергетических токов в растениях, через которые проходила энергия Лилианы и тем самым подавляя своей силой.
«Кто Вы?» — Лилиана уже подумала, что ее опять не услышали, но последовало уточнение. — «Род войск?»
Девушка колебалась недолго.
«Дальний патруль, наемная контора Шорута».
«Глубинная разведка Республики» — представился незнакомец после непродолжительной паузы. — «С вами все в порядке?»
«Да. Вы не знаете, как отсюда можно выбраться и вообще, где мы находимся?»
«Не имею ни малейшего понятия… Какое сейчас число? — голос собеседника слабел.
«Примерно двадцатое августа».
«Мне не хватает сил говорить, так что будем обмениваться только важной информацией. Кстати, если услышите от меня всякую несуразицу в следующие двое суток, не обращайте внимания» — столь длинные предложение давались ему с большим трудом.
— Несуразицу? — Спросила в голос Лилиана, и тут же исправила ошибку: «Что вы подразумеваете под этим?»
В отличие от соседа Лилиана, казалось, могла общаться так целую вечность.
«Мне в кровь вводят какой-то яд. Кстати, не проявляйте агрессии по отношению к надзирателям, ведь это и послужило поводом для такой ограничительной меры».
Девушка хотела сообщить, что именно так она и намеренна поступить в ближайшем будущем, освободить себя, его и всех заключенных, но вовремя удержала язык за зубами. Вполне возможно, этот человек является фострцем, в задачи которого может входить информирование начальства о возможных побегах или их предотвращение, он же только что сам сказал — никакого сопротивления и противодействия охране, иначе будет плохо. Нет, ему Лилиана ничего не скажет, а тем более она не будет ждать двое суток.
«Буду иметь ввиду».
«На этом заканчиваем. И еще… я Илэн».
«Лилиана».
Через минуту волшебница с новым энтузиазмом принялась за довершение артефакта. Вскоре он был готов. Лилиана крутила в руках плод своих трудов и не могла наглядеться. Сложная задумка, показавшаяся такой легкой в осуществлении в самом начале, приобрела окончательную форму и выражение. План составлен, инструмент создан. Осталось его напитать энергией и подождать до обеда, как только тюремщик приблизится на расстояние двух метров, он как раз откроет двери и сделает один шаг, его ударит молния, ее мощности хватит, чтобы лишить человека чувств.
Лилиана затаила дыхание, сначала слабенький ручеек силы, а потом и полноводная река вливались в деревяшку. До нужного для срабатывания объема оставалось совсем чуть-чуть, когда плетение вдруг исчезло из виду.
«Неужели сработало, но кто находится так близко?»
Девушка открыла глаза — темнота. Она поднесла артефакт к нежной коже запястья перед магическими кандалами, оно ощутило холод ладони, в центре которой было что-то мягкое, словно пух… словно пепел…
— Нет, нет, нет, только не это… — Из ее глаз лились слезы, столько надежд рухнуло в один миг. Она плакала и не могла остановиться. — Ну почему, почему так вышло?! Этого не должно было произойти! Почему?
Деревянная основа сгорела в один миг, ее текстура не выдержала заклинание, нити порвались, преобразовав уже заложенную в нее энергию в тепло. Если бы не браслеты, то девушка обязательно бы обожгла себе руку.
Прекратить рыдания ее заставил странный цокот в коридоре.
В камеру медленно пробрался тюремщик, щеголяя внушительного вида шпорами. Лилиана спокойно следила за его приближением, а когда ее подбородок оказался в железной хватке, не проронила и звука.
— Видишь, что ты наделала? Теперь мне придется на ночь глядя ехать в Хорсет, сопровождать этого сморчка Истера. А чего тебе стоило сообщить никому не нужные сведения, а? Я ведь этого не забуду…
— Делай со мной что хочешь, скотина, я тебя не боюсь! — Отчаянно сказала волшебница, хотя на самом деле испытывала почти ужас, еще хотела плюнуть ему в лицо, но сильная пощечина помешала ей это сделать.
На нее навалилась какая-то апатия, все казалось таким бессмысленным. Даже когда нога замахнулась ей в лицо, Лилиана не попыталась закрыться. И все же надсмотрщик промазал в потемках, куда завалилась девушка, и попал в руку, которая и врезала браслетом чародейке в бровь.
Тюремщик резко развернулся, вспахав шпорами рыхлый камень и покинул камеру.
— Ты еще вспомнишь, что такое страх! — Донеслось из коридора.
Однако Лилиану он уже не волновал, она ползла к тому месту, где перед самым закрытием двери увидела непонятный отблеск. Девушка закатала рукав и начала водить предплечьем по полу до тех пор, пока ее что-то не укололо. Сосредоточилась, наполнила предмет энергией — металл, железо сильной закалки. Она не верила в произошедшее чудо, это отломался один из зубьев на шпорах Эринза.
Этот материал уж не получится сломать, а то, что его очень мало даже в сравнении с ложкой, это ничего не меняет.
Лилиана не стала дожидаться утра, а приступила к исполнению в ту же минуту. Нужно успеть до рассвета…
Работа спорилась в разы быстрее из-за прочности заготовки и прошлого, пускай не совсем удачного, опыта. Внутренняя спираль готова была уже до полуночи, однако чем ближе к утру, тем рассеянней становилась девушка, даже самые простые действия приходилось повторять по нескольку раз, добиваясь правильности. Когда камера окрасилась в темно-серые тона, производительность труда упала ниже некуда. Лилиана все чаще ловила себя на отвлеченных мыслях, совершенно позабыв о выполняемом задании.
Завершение работы принесло вялую радость, девушка смело зарядила артефакт и… молния сорвалась с артефакта и бесследно ушла в правую стену.
Всю сонливость как рукой сняло — по коридору кто-то бежал. Двери распахнулись, а в проеме появился тюремщик. Под глазами мешки от напряженной ночной скачки, левое плечо дымилось и пахло паленой плотью, но он весело скалился. Лилиана, не отдавая себе отчет в действиях, пятилась в дальний угол. Она не успевала пополнить запас энергии в артефакте да и к тому же испуг ее цепко держал в своих удушающих объятьях.
— Ну что? Не сидится тебе тихо, да? А я ведь добра тебе желал… теперь же придется наказать.
Надзиратель в два прыжка достиг Лилианы и прямым ударом в челюсть лишил ее сознания.
Пробуждение было долгим и мучительным. Во рту была вязкая слюна, голова раскалывалась на части, а кости ломило, словно она проспала на голых камнях неделю. Стоит заметить, что спала она и правда на голом полу, однако уже не в своей камере, хотя и сейчас чувствовалась сырость темницы. Стоило открыть слипшиеся глаза, вернее глаз, левое веко отказывалось подниматься, толи застывшая кровь с брови мешал, толи опухлость во всю щеку, и стали заметны разительные перемены. Она находилась в светлом, белоснежном круглом помещении, чуть в стороне находилась прямоугольная будка высотой в два метра, а всю площадку обрамлял бесшумный водопад, накрывающий вверху куполом. Идеально ровную в падении воду просвечивало множество белых фонарей.
Никого рядом не было, а за барьером изображение расплывалось, и осветительные приборы установили таким образом, чтобы хорошо был виден только тот, кто находился в центре, окруженный водопадом.
Девушке боялась переступить на другую сторону, полагая, что жидкостью может быть кислота или еще что похуже. Илэн говорил про яды, вдруг местное тюремное начальство не брезгует и более изощренными методами защиты от магии.
Она сконцентрировалась: «Илэн!». На нее обрушился поток ледяной воды, сбив хрупкую фигуру Лилианы с ног.
— Так будет каждый раз при использовании магии. — Волшебница узнала по голосу помощника Истера. — Если попробуете выйти за границы отведенного Вам участка, водопад вновь накроет Вас и не остановится до тех пор, пока Вы не вернетесь обратно или пока не захлебнетесь.