— Спасибо, — все, что я мог сказать.
Когда я еще выпил отвара — в этот раз какого-то другого — мне действительно стало намного лучше. Вот бы никогда не подумал, что прислужники Хозяйки Судьбы умеют обращаться с травами. И хотя этот был не менее горький и противный, пить пришлось, потому как и сам я понимал, что это нужно.
Еще через пару десятков минут я попытался встать, что получилось успешнее, чем в предыдущий раз. Теперь я мог не спеша передвигаться по временному лагерю. Но проблема заключалась в том, что мере снижения действия яда, увеличивалась боль на спине, напоминая, что не так все радужно, как хотелось бы. Раны, старательно перевязанные наемницей, начинали ужасно болеть и ныть, особенно при хождении. Но этот факт меня не останавливал, и я продолжал сквозь мучительную боль потихоньку перебирать лапками, нарезая круги по территории «лагеря».
А вот и птичка! Взрослая! Я таких еще никогда не видел. Ростом почти мне по пояс (когда живая, естественно), все тело почти человеческое, за исключением крыльев, которые растут вместо рук. Я нагнулся, чтобы получше рассмотреть взрослую особь юварки. Что ж, довольное смазливое личико молодой женщины, только перекошенное от ярости. Кстати, таким образом выглядят только взрослые самки. Самцы, как и детеныши, — обычные черные птицы, которых мои друзья тут перебили превеликое множество. Я осмотрелся немного вокруг: везде клоками валяются перья этой самой мамаши-юварки. Значит, ее замочили не сразу. В теле самки торчит по меньшей мере три ядовитых иглы-дротика, которые послала в полет Арая.
— Она была одна? — спросил я, крутя в руке яркое красивое перо экзотической птицы, оставшееся от самки.
— Да, она была одна, зато самцов и детенышей… сам видишь, — ответил Гром.
— Кстати, как твоя спина? — тут же вспомнила Арая. — Я перевязала, как смогла, но там глубокие рваные царапины, их не мешало бы продезинфицировать.
При слове «продезинфицировать» меня передернуло. Я знал, что это значит: облить рану чем-то безумно жгучим, что сможет убить возможную заразу. Вспомнив, насколько это больно, я попытался удержать себя в руках и не подать виду:
— Что ж, надо, так надо. Когда?
— Если ты чувствуешь, что выдержишь, то можно сейчас, — осторожно начала она. — Но если еще сильно болит, то можно…
— Не стоит откладывать, давай сейчас.
Я правда считал, что чем быстрее я переживу эту неприятную процедуру, тем легче мне потом будет. Но как только первые капли спиртовой жидкости упали на разодранную плоть, я чуть не взвыл. Схватившись за что-то обеими руками, я так сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели, а это «что-то» тихонько застонало. Когда прошла первая волна боли, я смог расслабить челюсти и открыть глаза, чтобы увидеть, что же я «поймал». Оказалось — руку Грома, так вовремя специально подсунутую им. Извиняться я не стал, так как тот вполне осознано пожертвовал ею ради меня. И в тот момент, когда я хотел уже сказать здоровяку «спасибо», Арая вылила на меня вторую порцию обжигающей жидкости.
— За что?! — тихо простонал я. — За что ты так меня не любишь?!
В ответ на что все дружно засмеялись, в том числе и наемница, однако это не остановило ее порыва сделать мне «как лучше» и вылить еще полфлакона спирта.
— Раз кому-то везет, значит кому-то должно не везти! — вспомнила мои же слова девушка, вызвав еще одну волну смеха.
На этом экзекуции прекратились, но воительница пообещала, что в случае заражения ей придется еще раз продезинфицировать раны.
— А что, может такое быть, что ты сейчас не всю заразу убила?! — притворно для всех и искренне для себя самого ужаснулся я.
На что Арая посмотрела на меня, как на умственно отсталого, и произнесла:
— А ты загляни своей крылатой подружке под коготочки! Да и зубки она, как мне кажется, давно не чистила. Так что вполне вероятно, что-нибудь и осталось в ранах, только сейчас мне до этого не добраться.
— А потом доберешься? — скептически и настороженно спросил я. — Когда начнется воспаление?
— А вот когда начнется воспаление, придется тебе, темный, терпеть сильнее, потому как надо будет сначала вскрыть поврежденные участки, а потом уже снова дезинфицировать, — совершенно невинным голосочком ответила она. — Но ты сейчас так не переживай, есть шанс, что я все вымыла.
— Шанс?! — переспросил я, еще не до конца осознавая смысл ею сказанного. — Просто шанс? А нельзя ли сейчас все наверняка вымыть?
— Можно, — посмотрела она на меня. — Но тогда ты не сможешь идти, а нам не нужны загвоздки в пути. В городе, возможно, ты получишь более квалифицированную помощь.