— Иларэль, ты уверена, что его обязательно надо забрать с собой? — в который раз пытался я отговорить девушку.
— А ты что же, хочешь бросить несчастного крошку здесь одного одинешеньку?! — с искренним негодованием восклицала она. — Да он же умрет тут один от голода! Мамы-то теперь рядом нет!
— И ты теперь решила стать его мамой? — поддел я наемницу. — Так ведь у него… или нее должен быть еще папа, — привел последний свой довод.
— Где?! — спросила она, выразительно разводя руки в стороны. — Ты его где-нибудь видишь? Да и какие с вас, мужиков, отцы! На себя-то посмотри: дитя хочет бросить, пусть и не своего!
— Уволь! — скривился я. — Если у меня будет нечто подобное… — я кивнул на новоиспеченного «сынишку». — Я сам себя порешу…
— А тебе так уж важно, что он зеленый и в пупырышках?!
— А еще то, что у него гребень типа «а ля ирокез»! У меня такого нет, — и дабы убедиться в достоверности сказанных мною слов, погладил себя по постриженной парикмахером шевелюре.
— Сделаем! — язвительно отметила Иларэль, в очередной раз обнимая детеныша.
— Как ты его назовешь? — тихо спросил я, ожидая ответной реакции, которая, впрочем, не заставила себя ждать: любимая повисла у меня на шее и с воплями «Спасибо!» расцеловала уже второй день небритую щеку, добравшись и до губ, конечно.
— Вот уж мне эти сентиментальные спасители, — проворчал я для проформы. — Что Рив, что ты! Два сапога — пара!..
Только когда Арая отлипла от моей скромной персоны, она заметила:
— Ты же ранен! — почти крикнула она, напугав при этом «маленького».
Срочно порвав нижнюю рубашку (заметьте, свою!) на лоскуты, она принялась бинтовать плечо, но никакая боль уже не могла мне помешать любоваться раздевающейся наемницей. Потом она, конечно, накинула на себя куртку, так как хоть мы и находились в пещере, все равно было холодно, однако из расхлябанных пол кожаной куртки иногда появлялась то одна, то другая божественная грудь…
— Перестань пялиться! — строго «посоветовала» она.
— Ага, — довольно ухмыляясь, кивнул я и продолжил такое увлекательное занятие, как наблюдение за колыхающейся грудью.
— Мейрон, я тебя предупредила! — сквозь зубы проговорила она.
— А что мне за это будет? — невинно поинтересовался я.
— А то! Я тебя соблазню, и мне будет по барабану, сможешь ты после этого без меня или нет! — продолжила перевязывать Арая.
Того, как ей хотелось воплотить в жизнь эту угрозу, не заметил бы только слепой! Да и я бы сам не отказался… но разум практически всегда побеждал во мне чувства, и я послушно опустил глаза, где-то в подсознании мечтая, чтобы Иларэль нарушила все правила и набросилась на меня прямо здесь!
Наверное, я бы даже не сопротивлялся…
Но перебороть себя и разрушить барьер я сам не мог.
— Точно вылетели из трещины? — в который раз повторялся Правитель. — И сразу после того, как девушка попила воды из источника?
— Да, — отвечал я, обессилевший от долгого похода обратно с места происшествия и уже длившегося почти два часа «допроса с пристрастием», сочетавшегося с жестокой и негуманной процедурой, как зашивание особо глубоких порезов и перевязкой.
— Сиди тихо! — проворчала доктор Ксерия, с которой не так давно мне посчастливилось познакомиться при покушении на одного высокородного мужичка, выпавшего с балкона прямо на балу.
— Я стараюсь, — прошипел я, сдерживаясь от боли.
Арая, как наказанный ребенок смирно сидела в сторонке на стульчике, выровнявшись по струнке.
— А это… — Правитель неопределенно махнул рукой в сторону спящего на полу рапторенка. — Это вы притащили зачем?
— Так маленький же! — подал я голос, тут же зашипев от того, что доктор потревожила рану. — Он же совсем без мамки-то остался! Как было не взять?!
Растерли хмыкнул, но промолчал. Он еще сделал пару «туда-сюда» по комнате и повернулся к новоиспеченному подданному.
— И как тебя зовут, мелочь? — наклонился он, но так как малыш промолчал, за него осмелилась ответить Арая:
— Рослик.
— Рослик? — удивился Эмунс. — Ну что ж, вполне подходит, — оценил он, двумя пальчиками поднимая и отпуская заднюю лапку детеныша раптора, которая незамедлительно упала, на что мелкий даже не обратил внимания.
— Крепко спит, — констатировал глава государства. — И что мне теперь с ним делать?
— Определи его в армию, — предложил находящийся в помещении Гром. — Вырастишь настоящего раптора, будет тебе служить.
— Ты знаешь, сколько ему расти? — авторитетно спросил он у велшана. — Для того, что он стал взрослым раптором, потребуется лет сто, не меньше.