— Я знаю этого мальчика! — проговорила старушка своим «индюшачьим» голосом.
— Его мать погибла! При обстреле.
— Какой ужас! — растеряно прошептала учительница.
— Его отец хлопочет о переезде.
— Да, да, я понимаю. Но мальчику все равно надо учиться. Я могу поговорить, чтобы учитель приходил на дом.
— Он скоро уедет.
— Да, да, я понимаю! — Женщина, наконец, сообразила, что вмешивается во что–то, что ее не касается, покраснела и засобиралась.
Рая пришла следом за братом, румяная и улыбчивая. Она, щурясь, проследила мой взгляд. Над калиткой нависла седая кудлатая шевелюра, а традиционно преломленная над зубчатым штакетником рука учительницы вслепую выцеливала крюком паз.
Я пояснил. Рая испугалась. Ибо в нашей жизни мы давно отвели злобной власти то место, какое она всегда занимала.
«Давайте переведем мальчика к нам?»
«Если она расскажет о Сереже, и они начнут искать, найдут и у вас!»
«А что мы сделали плохого?»
«Откуда я знаю?»
24
Участковый появился через неделю, после учительницы.
Ничего еще не произошло, а мы с Раей насторожились, после ухода мента. Ибо паренек в форме знал то же, что и мы: ребенку у чужих людей скорее плохо, чем хорошо.
По телефону на мои тревожные сетования Родин невнятно пробубнил, что скоро приедет. Дядя мальчика, — этому степенному белорусу я верил больше, — сухо намекнул: «Скоро вы получите, что вам причитается…» — и положил трубку.
Я задумался. Что–то в этой истории было не так. После войны многие «русскоязычные» соотечественники разъехались подальше от сомнительного гостеприимства. Правительство республики обязало эмигрантов, продававших свои квартиры, отдавать в казну половину вырученных денег. Послевоенные цены на жилье в Молдавии упали. И в Центральной России на остаток денег беглецы могли приобрести разве забор вокруг дома или дверь от квартиры. У Родиных были прописаны Ирина и Сергей. У матери Ирины свое жилье. (Там в свое время я навещал семейство.) Алексей развелся с Ирой, и не мог продать наследство мальчика. Немощная бабушка, даже добившись опеки над внуком, — что невероятно при живом отце, — должна была бы оставаться при Сергее, в стране, до его совершеннолетия. Вдвоем они бы тут пропали!
Чтобы распорядиться квартирой, родственникам была выгодна смерть ребенка.
Чиновников, вероятно, тоже заинтересовала опустевшая квартира Родиных!
Я съездил к юристу. Он объяснил примерно так, как я думал. Излишней активностью я боялся привлечь внимание к мальчику.
Впрочем, по порядку.
…После визита учительницы, калитку я предусмотрительно запирал на замок. И пока я шел отворять участковому, Григорий увел мальчика через запасной ход в дом Песоцких, а Рая свернула постель малыша и спрятала вещи Сережи.
Клянусь, с Григорием у меня случались более захватывающие беседы, чем с этим долговязым парнем в полицейской униформе.
Согласившись испить чаю, мент не отхлебнул и глотка, а, закинув ногу на ногу, задумчиво переливал ложечкой в чашке, словно пересыпал песок.
Наконец, он спросил о мальчике.
— Это мой племянник. А вам, что за дело до ребенка? — спросил я.
— Он на моем участке. А его родители погибли! — Участковый говорил тихо на одной ноте, с сильным местным акцентом.
— Отец мальчика жив. Вчера он забрал сына к себе.
— Куда? — Парень рассеянно посмотрел на меня.
— Вам–то какое дело?
— Родители мальчика в разводе. Без разрешения матери его не выпустят из страны…
— С чего вы решили, что они уезжают? Но если даже так, что с того?
— Его действия будут незаконны.
— У мальчика есть отец. Они разберутся сами! Или вы хлопочите о всех сиротах? После войны их в стране хватает. Заботьтесь о них!
— Отец мальчика работает в России, — невозмутимо сказал мент. — Живет там. Если он не заберет мальчика с собой, на кого он его здесь оставит? А вывезти его без разрешения он не имеет права.
— Кто же даст разрешение, если, как вы сами сказали, родители погибли? Или мы говорим о разных детях?
— Мы говорим об одном и том же ребенке, — так же на одной ноте сказал участковый. — Он увезет ребенка, а квартиру продаст. Здесь у него осталась пустая квартира, в которой прописан только мальчик…
— Так вас интересует его пустая квартира?
— Не играйте со мной в прятки! Ваш приятель хочет нелегально увезти мальчика. Заявить, что вся его семья погибла и продать квартиру. Тогда ребенок останется ни с чем. А вы прячете ребенка и покрываете вашего приятеля.