Мужчина долго молчал, а потом ответил.
- Я боюсь расстроить вас, но чемоданы полопались и упали в грязь. Что-то конечно, уцелело и я приказал отстирать, но какие то вещи боюсь уже безнадёжны.
Это было намного хуже, чем она надеялась. Хотя если хотя бы два платья от её былой роскоши сохранились, всё уже не так плохо. На другую одежду она заработает. Ладно. Вещи всё равно придётся смотреть лично самой. А пока это невозможно. Поэтому Дженни вздохнула. А потом вдруг обратилась к своему невольному собеседнику.
- Расскажите, зачем вы живёте в таком странном месте?
Постоянные бури, почти рядом кинварская граница, непролазный лес. Брр. Пейзажи из экипажа её не радовали. Если бы она могла – вернулась бы домой. Но теперь ей тут жить. А значит ничего не поделаешь. Надо бы побольше узнать о здешних красотах.
Дженни показалось, или её таинственный хозяин замялся. Может быть, она не имела права спрашивать? Но он ответил неожиданно мягко.
- Мне нравится здесь, если можно так назвать мою жизнь. – Ей послышалось, или он усмехнулся? – Можно сказать, что здесь – моё место, больше чем где-либо ещё.
Он недоговаривал. Но у каждого есть право на свои личные тайны. Не больше и не меньше. Она вздохнула и спросила:
- Альвенбурк он какой?
- Обыкновенный безликий город на окраине страны. Их много таких… - Показалось, что мужчина говорит скорее сам с собой, чем с ней. Потом он вдруг словно проснулся и вспомнил про неё. – Но конечно снаружи он большой и чистый с красивыми домами, совсем как в столице.
Её так и подмывало спросить: «А внутри?», но она сдержалась.
- А вы бывали в столице?
- Приходилось.
Разговор не клеился. И всё же было что-то, какая то странность. Словно она говорила с родным человеком, который всеми силами старался казаться чужим. Но вот сейчас он уйдёт – и ей останется полный тьмы мир, в котором было так пусто и одиноко, что хоть вой. Со времени смерти отца у неё не было свободной минуты. И вот сейчас такая передышка. Пусть вынужденная, но всё же.
- Может быть вам почитать? – Мужской голос прозвучал неуверенно. Но хотя бы слышать его, понимать, что она не одна.
- Да, прошу вас, почитайте! – Пусть она не просила, а скорее умоляла, неважно. Скорее всего, она никогда не увидит больше хозяина этой старинной усадьбы, затерянной посреди леса, а он - её. А если так, то пусть для него останется секретом её имя, а для неё – его. Скорее всего, он полный лысоватый пожилой джентльмен, похоронивший жену и имеющий уже пару тройку внуков, а если так, то не будет ничего страшного, в том, что он ей почитает. Дженни уговаривала себя так нарочно, словно боялась посмотреть правде в глаза, боялась даже подумать и вспомнить.
- Сейчас я схожу за книгой и приду.
Хозяин дома встал, и Дженни с тоской прислушалась к удаляющимся шагам. Вернётся ли он? Сдержит ли обещание? Наверняка ведь у этого человека есть более насущные дела.
Глава 3 (22.06)
Прошла казалось вечность, прежде чем она услышала знакомые шаги. И выдохнула. Вернулся.
- Я взял на себя смелость сам выбрать книгу.
- Конечно, - она кивнула. Интересно, что он ей предложит?
А хозяин дома вздохнул и начал читать. И Дженни вздрогнула с первых строчек. Вот же совпадение! Это была сказочная повесть. Фантасмагория. История о вечной любви и волшебном саде. Так странно. А ещё чудесно и прекрасно. Это была одна из её любимых историй. Чудаковатая, но неизменно прекрасная. Над которой всегда смеялась Камелия. Она нашла эту историю в старинном истёртом томике у Альберта и зачитала до дыр. И тут вдруг такое совпадение. Это было странно. Но кажется впервые за долгое время она действительно успокоилась. Закрыла глаза и улыбнулась, отдаваясь воспоминаниям.
Когда сказка закончилась, она даже не сразу поняла. Пришла в себя только тогда услышала.
- Вы не заснули?
- Что? Нет. Я просто очень люблю эту сказку. С ней связано столько прекрасных воспоминаний. – Она не кривила душой. Действительно словно на какое то время вернулась в прошлое. Где все ещё были живы, хоть может и не так счастливы, как хотелось бы.
- Как странно… - Мужчина видно хотел продолжить, но замолчал на полуслове. И опять молчание. Вязкое и зыбкое.
И почему ей казалось, что хозяин дома вовсе не тот, кем она представляет его? Почему ей даже иногда хотелось этого?