Дженни вошла в свою комнату и начала медленно укладывать вещи. Все слуги уже разошлись по домам. Она отпустила их. Завтра отцовскому имению, самому красивому в Виварне и окрестностях предстояло быть проданным с молотка.
Утро началось с того, что она встала не сразу, позволила себе понежиться в постели в последний раз. Дома было прохладно. Всё-таки конец лета. А топить камины было некому. Последний раз… Дженни вздохнула, а потом вскочила с постели. Некогда разлёживаться. Её ждут великие дела. Ну почти. Она улыбнулась своим мыслям. Всё-таки если бы она ко всему относилась с той серьёзностью, которую требовали от неё добрые знакомые, то давно бы уже умерла от уныния.
Она оделась, а потом сделала то, что делала каждое утро. Достала из чемодана портрет Альберта, который бережно хранила, как самая глупая девушка на свете, и поцеловала, а потом убрала обратно. Он был как напоминание о том, чему так и не суждено сбыться. Сколько слёз она пролила над этим портретом, сколько нашептала глупых слов и надавала обещаний. И всё же она была рада и по-своему счастлива… почти.
С портрета на неё смотрел Альберт такой, каким она его запомнила до ТОГО дня. Светлые растрёпанные волосы, немного мечтательное (дурашливое, как бы сказала Камелия) выражение лица. За то же, за что его не терпела сестра, за это же она любила его. Да,,. жизнь странная штука. Дженни вздохнула. Она не имела права называть Альберта по имени. Он был чужим женихом и всё свою недолгую жизнь любил другую. Но теперь ему всё равно, давно уже. И он никогда об этом не узнает.
Всё. Несколько секунд мечтам были отданы. Так было легче. Она спустилась в холл, холодная и гордая, так похожая на сестру, как показалось бы всем, кто её видел. Но в душе не было покоя. Ей было страшно, а ещё одиноко. Но она ни за что это не покажет. Она ведь Старлинг. А Старлинги всегда должны держать лицо, как говорил отец.
Письмо она отправит с утренней почтой, пока будет ждать делижанса. А пока надо отдать все бумаги отца заведующему аукционом, взять саквояж и направиться на остановку.
Глава 1 (13.06)
Альберт
«Немного странная моя история. Но если уж так повелось – расскажу её до конца»
Нет. Не то. Всё не то. Он пытался писать, описать то, что произошло с ним тогда, когда время остановилось, шесть лет назад, превратив мир в отвратительный фарс. Но не мог.
Альберт Дарроуз вздохнул и отложил перо. Видимо больший дурак, чем он, придумал, что надо написать о своём горе и тогда оно станет меньше. Не станет. Это точно, как точно и то, что никогда ему не измениться и не стать таким, каким Камелия мечтала видеть своего мужа. А у него сердце ведь живое в груди. Оно готово разорваться при мысли о ней.
Он сидел подперев голову руками. Нескладный, сутулый, некрасивый. Волосы – то ли цвета спелой соломы, то ли светло-рыжие торчали во все стороны, когда он нервничал и лежали ровно, если у него на душе было мирно. Маленькая бородка, худое лицо и глаза. Честные. Они светились, преображая его лицо. Он казался себе почти стариком. Хотя ему едва исполнилось тридцать восемь. Несколько морщинок уже избороздили лоб. И ещё пара седых волос. Мелочь. Подумаешь. Седые волосы. Их почти не видно. Но Камелию бы это не устроило.
Он вздохнул и потёр пальцем лоб, потом прищурился и снова взялся за перо. Вечерело. Издалека доносился рожок пастуха, созывавшего коров домой. Он специально уехал сюда, в родной Галиас, как только оправился от раны.
Насмешка судьбы то, что он выжил, не иначе. Он искал смерти на кинварских границах. Но даже она убежала от него. А ещё боль с годами не становилась меньше, как он не надеялся. Он не умел общаться с людьми, а сейчас и вовсе стал дикарём. Как она сказала? Камни и книги? Все свои камни, песню которых он когда-то умел слышать, он выкинул, а книги давно стали живыми, единственными друзьями. Родная сестра умерла и не было ни единого человека, который бы вспомнил о нём.
Альберт взъерошил волосы и вздохнул. Порыв ветра заставил взметнуться занавески на окне и затушил свечи. Надвигалась буря.
Дженни
- Госпожа, надвигается буря, - кучер заглянул в экипаж. В его голосе слышалась тревога.
Дженни вздохнула. До Альвенбурка почти трое суток пути. Двое из них она проехала на почтовом дилижансе. Дальше дилижанс не идёт. Всё-таки Альвенбурк та ещё провинция. Поэтому ей пришлось нанять извозчика на последние деньги. Брат обещал, конечно, оплатить дорогу. Но она отдаст ему всё до последнего сольдинга, как только устроится на работу и получит первую зарплату.