— К-королю… Это нужно отнести к-к-королю, — выдавил из себя старший клерк, сглотнув.
Старший бюрократ решил сам передать письмо монарху, надеясь, что этот жест уважения убережет его от вероятной королевской ярости.
Король Роберт третий, одетый в расшитую золотом жилетку и кружевную сорочку, с удовольствием наклонялся над зеленым сукном бильярдного стола. В одной руке он держал кий, а в другой, сказочным образом удерживая его над столом двумя пальцами, бокал вина. Его лицо, покрасневшее от алкоголя, выглядело расслабленным, а смех громким и искренним. Граф Эриксон, его давний приятель и партнер по игре, следил за королем, время от времени прикладываясь к стакану виски.
Когда дверь приоткрылась, и клерк вошел, король раздраженно поднял голову.
— Сейчас не время для почты, идиот! — рявкнул король, но видя трясущегося подчиненного, смягчился. — Ну, что там еще? пробурчал он, мгновенно растеряв всю злость.
С низким поклоном клерк передал письмо, и пятясь к выходу, чтобы не попасть под горячую руку тут де выскочил из комнаты.
Проводив клерка изумленным взглядом, Роберт отпил из бокала и развернул письмо, быстро пробежав глазами по строчкам послания.
— Что за чушь⁈ — выкрикнул он.
Король снова поднес бумагу к глазам, на этот раз читая медленнее, и вдруг его лицо исказилось от гнева. Он рванул письмо в сторону, но, не удержавшись, упал на угол бильярдного стола. Бокал вина с грохотом разбился о пол, разливая алую жидкость по дорогому ковролину.
— Ультиматум⁈ Мне? Королю… Да как этот урод посмел⁈ Думает, что может диктовать условия мне? Мне! Своему господину!
Он схватил кий и с силой обрушил его на стол, разметав шары и опрокинув стоявшую бутылку вина. После повторного удара, прочнейшая палка переломилась, а разлетевшиеся брызги винных капель испачкали белоснежные занавески.
— Скот! Презренный наемник! Я его собственными руками…
Король перевел взгляд на графа Эриксона, который стоял, сжав стакан, и явно не знал, как реагировать.
— Скажи что-нибудь, Эриксон! Что бы ты сделал, если бы кто-то посмел ТЕБЕ угрожать⁈ Да еще и при свидетелях! Это сговор!
Граф, всегда славившийся своей хладнокровностью, сделал шаг назад.
— Ваше величество, возможно, стоит… успокоиться? Это всего лишь… письмо. Простая бумага…
— ПРОСТАЯ БУМАГА⁈ — взревел король, схватив ближайший подсвечник и запустив его в стену с огромным зеркалом, благо огня на нем в этот раз не оказалось. Звон разлетающегося стекла заглушил слова графа.
Двери комнаты отдыха распахнулись, и в проеме появился кронпринц Эрик. Его каштановые волосы были растрепаны, а шелковая рубашка небрежно застегнута — после слов обеспокоенной служанки, он выбежал из своих покоев в спешке.
— Отец! Что происходит⁈
Его взгляд попеременно упал на разбитое зеркало, лужу вина и гневное лицо короля.
— А ты полюбуйся на это! Этот выродок из Вектора! Он осмелился угрожать мне! Он требует, чтобы я… чтобы я пошел ему на уступки! Клянусь, я отрублю ему голову и повешу на воротах дворца!
Эрик замер, переваривая увиденное и услышанное. Его взгляд метнулся к графу, который только развел руками, словно говоря: «Что я мог сделать?»
— Позвольте мне взглянуть — спокойно сказал принц, подходя ближе.
Он наклонился, поднял бумагу с пола и начал читать, в то время как король продолжал метаться по комнате, сжимая в руках второй кий.
Эрик, дочитав письмо, закрыл глаза на мгновение, будто осмысливая прочитанное. Затем его лицо стало серьезным.
— Отец, это серьезное заявление. Мы не можем игнорировать это. Если ты откажешься действовать, последствия могут быть катастрофическими. Если мы останемся без поддержки всех этих ЧВК, Альбиону придет конец!
— Ты встаешь на сторону этого урода⁈ — взревел Роберт, кидая кий в дальний угол будто древнее копьё.
Принц бросил взгляд на отца, который после его слов выглядел скорее потерянным, чем разгневанным, и сказал холодно:
— Нет. Я встаю на сторону нашего королевства.
Комната снова наполнилась звенящей тишиной.
В воздухе висел густой запах алкоголя и табака. Тусклый свет люстры отражался от разбитого зеркала и игрался веселыми «зайчиками», рядом с брошенным латунным подсвечником. Король Роберт сел в массивное кресло, сжимая бутылку виски графа. Его лицо было багровым, а вены на висках пульсировали. Напротив стоял кронпринц Эрик, его поза выдавала напряжённую сдержанность, но глаза смотрели прямо на отца — в них читалась смесь сострадания и твёрдой решимости.