Эрик услышал позади шаги Джорджа, слишком быстрые, слишком тяжёлые. Всё произошло в одно мгновение. Едва обернувшись, резкий удар кулаком в лицо заставил его пошатнуться и ухватиться за холодные перила, чтобы удержаться на ногах. В скуле вспыхнула боль, а вместе с ней пришел и гнев.
— Ты должен был сдохнуть еще тогда! — раздался истерический крик Джорджа, перекрывающий эхо удара. Его лицо исказилось от ярости, глаза были дикими, полными слёз и безумия.
Эрик попытался сказать что-то, но не успел — младший брат снова рванулся вперёд. Его пальцы впились в горло Эрика, толкая его к стене. Гипсовая лепнина, холодная и грубая, врезалась в спину.
— Это ты! Это всё из-за тебя! — голос Джорджа был разъярённым, срывающимся на крик. — Мама! Она умерла из-за тебя, ты понимаешь?
Эрик, задыхаясь, пытался оттолкнуть брата или оторвать от себя его руки, но тот будто обезумел. Джордж сдавливал его горло сильнее, выдохи становились всё короче, паника застилала разум.
— Ты должен был выпить то проклятое вино! — продолжал кричать Джордж, лицо его побледнело, словно он сам пугался своих слов, но остановиться не мог. — Оно тебе было предназначено! Я еле достал эту проклятую сыворотку! Подлил в бутылку! Чтобы ты сдох! Но этот тупой лакей перепутал бутылки!
Эрик замер. На мгновение он перестал бороться, потрясённый услышанным. Его глаза расширились, в них читалась смесь неверия и ужаса.
— Выродок… — прохрипел он, едва успев вдохнуть.
Но ужас сменился чем-то более мощным, чем гнев. Это была ненависть, такая яростная и всеобъемлющая, что она, казалось, ослепила Эрика. Собрав все силы, он резко выбросил колено, ударив брата в пах, и отбросил от себя. Джордж рухнул на холодные ступени и покатился вниз ударяясь об угловатый камень, но кронпринц не собирался останавливаться.
— Ты! — сбежав вниз прорычал он, нависая над братом. — Кусок дерьма, ты убил её! Ты убил её ради своих идиотских амбиций!
Схватившись за волосы, что было сил он ударил Джорджа в лицо несколько раз, разбив нос и губы, выпрямился и с размаху добавил ногой в живот, затем ещё и ещё.
— Она любила тебя, ничтожество! Она верила в тебя! А ты… ты превратил! Её! В монстра!
Каждое слово сопровождалось ударом. Лицо Джорджа, изначально горящее яростью, теперь исказилось от боли. Кровь текла из разбитого носа, губы были в ранах, а глаза начали закрываться.
Эрик кричал, но слова уже потеряли смысл. Это был крик боли, ярости и разбитого на осколки сердца. В какой-то момент он остановился тяжело дыша, ноги дрожали от напряжения.
Джордж, истекающий кровью, с трудом поднял голову.
— Я… Тебя… Ненавижу, — прошептал он сквозь булькающую во рту кровь.
Эрик, глядя на брата, ощутил одновременно и отвращение, и презрение. Он вздохнул, склонился над ним и тихо, но чётко сказал:
— Завтра об этом узнают все — сначала отец, а потом и весь Альбион. Младший сын короля — убийца.
Он выпрямился, развернулся и, тяжело дыша, направился по лестнице к своим покоям. В голове всё смешалось, гнев сменялся опустошением. Он чувствовал, как ноги влекут его вперёд, но мысли застряли на одном: «завтра, нужно будет допросить Джорджа и если он связан с Трупным Бешенством, возможно им удастся выйти на тех, кто за всем этим стоит».
Когда Эрик закрыл дверь своей комнаты, он впервые за долгое время ощутил тяжесть своих поступков. Запах крови и разбитое лицо Джорджа всё ещё стояли в его воображении, но кронпринц не жалел. Душ и сон были сейчас просто необходимы. Утром будут решаться слишком сложные и серьезные вопросы…
Слуги и охрана что все это время находились рядом, не решались вмешиваться в потасовку сыновей короля. Они слышали все что было сказано и видели все что произошло. Джордж с трудом поднялся на ноги сплюнув на каменные ступени сгусток крови. Заметив наблюдавших за ним людей, он только сейчас в ужасе осознал все что произошло — он только что публично признался в содеянном, причем не обычном подлом убийстве, а самом ужасном из возможных! Сыворотка трупного бешенства, которую тот с огромным трудом достал через тридцатые руки от неизвестных поставщиков и зашифрованные каналы, теперь всплыла в самый неподходящий момент. Он убрал всех кто знал об имени заказчика, и теперь собственными руками выкопал себе могилу. Шестеренки в голове младшего принца зашевелились — ему было необходимо все исправлять, ведь завтра об этом узнает его отец и тогда, не Винсента Филча распнут на дворцовых воротах, а его самого — Джорджа! Замерев на секунду, он, будто решившись прыгнуть в ледяную воду, шумно выдохнул сквозь окрашенные в алый зубы. Был единственный способ все исправить…