Праздник Единства ещё раз напомнил всем нам о том, насколько важны гармония и сотрудничество в нашей жизни. Пантеон учит нас искать баланс между разными силами, такими как природа, разум, порядок и хаос, и помнить, что даже в самой глубокой тени есть место для света.
Как сказал архиепископ Ренфилд в своей проповеди:
«Пантеон даровал нам мир, но его единство зависит только от людей в нем живущих. Давайте помнить об этом не только в дни праздников, но и в обычные будни…»
Альбион Трибьют поздравляет своих читателей с этим великим днём и желает всем мира, процветания и света в сердцах…
Глава 8
Колонна транспорта Вектора медленно возвращалась к штаб-квартире, миновав умолкающие улицы Сильверхилла. Броневики, высадив бойцов и одну довольно странную девушку, сразу же направились в гараж, а транспортные машины подъехали как можно ближе ко входу. Из них не торопясь выбирались люди. Покрытые гнилой кровью оживших и с винтовками за плечами, они выносили из усиленных броней автомобилей тела своих товарищей по оружию, после чего выстроились в своеобразную колонну. Тяжелые шаги по каменным дорожкам эхом отражались от стен главного здания. На заднем плане мерно скрипели носилки, на которых несли тела павших товарищей. В этих звуках было всё: боль, разочарование, и ощущение тонкой грани между жизнью и смертью, которую они на этот раз едва не перешагнули. Раненых, как это обычно бывает, не было, ведь при столкновении с зараженными Трупным Бешенством, раненый, чаще всего является трупом даже не смотря на возможность разговаривать и даже смеяться над той ситуацией, в которой так не кстати оказался… Пуля в лоб — добровольная или принудительная, это лучшее и единственное решение, которое может принять командир в такой ситуации.
Вечернее небо уже начало темнеть, когда Вектор, наконец, переступил порог своего штаба.
Лица бойцов были измождёнными, измазанными кровью и грязью. Каждый шаг давался тяжело, и эмоции читались в глазах каждого из них — кто-то из новичков, не смотря на приличный багаж опыта за плечами, находился на грани срыва, кто-то был погружён в глубокие раздумья. Не смотря на то, что никто из бойцов Вектора не планировал жить вечно, смерти, которых не удалось избежать, давили на общий моральный дух команды. Относительно быстрая, но от того не менее тяжелая операция отняла много сил. Тело каждого члена Вектора отзывалось болью на любые движения, но в их глазах не было страха — только усталое принятие суровой реальности.
Особое внимание было приковано к девушке, которую они обнаружили в Штрайне. Она выглядела потрепанно: кожа бледная и местами тронута мутацией, глаза пустые, как у тех, кто пережил нечто неизведанное, возможно, даже катастрофическое. Но зубы, руки и ногти оставались человеческими, да и ноги не спешили выгибаться в обратную сторону, что позволяло думать в позитивном ключе. Лишь по одной ей известной причине, девушка каким-то образом выжила в заражённой деревне, где эпидемия уничтожила абсолютно всех. Заражённая, но не мёртвая. Или, все же ожившая? Винсент понимал, что она — не просто свидетель, их находка может стать ключом к разгадке того, как работает болезнь и того, как, возможно, свести её на «нет» полностью.
Войдя внутрь, Винсент раздал указания: кто-то должен был заняться трупами — их нужно упаковать, после чего утилизировать в штабном крематории, ведь кровь покойников была заразна даже после того, как бывший священник отсек им головы и прочел молитвы за упокой. Еще предстояла бумажная волокита с оповещением родственников погибших, а так же отчетом в королевскую канцелярию, но этим займутся специально нанятые бумагомараки
Кто-то был вынужден идти помогать в гараж, но главное, двое стрелков отправились с ним на нижний уровень штаба. Девушку необходимо было показать алхимику, поэтому её сопроводили в лабораторию под надзором вооружённых бойцов, а после, им еще предстоит нести караул до момента смены кем-то другим. Они пока ждали снаружи, а Винсент, едва ступив за порог лаборатории, коротко и по делу изложил ситуацию ее обитателю. Эрл, худой, сгорбленный мужчина с седыми волосами, давно уже не испытывал ничего, кроме холодного интереса к науке и тягучей жажды мести, но когда услышал о странной заражённой, его глаза загорелись — «не иначе, как символ божественного вмешательства» — прошептал алхимик глядя на своего нанимателя.
— Святая Мозаика ступает странными путями, — пробормотал Эрл, нервно сжимая свои иссохшие запястья, словно пытаясь нащупать собственный пульс. — Никак иначе я не могу это объяснить. Это… это судьба. Мы должны изучить её, Винсент. До косточки разобрать но понять в чем тут дело!