Главные требования:
1. Незамедлительное восстановление отношений с ЧВК «Вектор».
2. Увеличение компенсации за их труд — жизнь солдат на передовой не может стоить столь дешево.
3. Реформа военной промышленности и усиление обороны городов и деревень силами государственных войск.
Причины столь радикального шага ясны: корона, вместо того чтобы решать проблемы народа, устраивает балы, расходуя бюджет на праздности, в то время как целые города и деревни исчезают под натиском Трупного Бешенства.
На протяжении многих лет ЧВК брали на себя задачи, которые королевская армия была не в состоянии выполнить. Эти бойцы защищали от оживших, исследовали заражённые территории, рисковали жизнями. И вот, их предали. Ситуация достигла апогея после трагедии на королевском ужине. Винсент Филч, владелец и главнокомандующий «Вектора», был вынужден собственноручно убить королеву Сесилию, ставшую носителем Трупного Бешенства. Если бы не его решительные действия, столица могла бы погрузиться в хаос.
Многие осуждают этот поступок, но разве у него был выбор? Время для колебаний могло стоить жизней сотен, если не тысяч людей. Да, «Вектор» попал в немилость, но только благодаря их труду столица всё ещё стоит. Где была королевская армия в тот вечер? Где она сейчас?
Мы, простые граждане, ежедневно боремся за выживание. Видим, как ожившие уничтожают наши дома, забирают жизни наших близких. А что делает корона? Королевская армия утратила свою силу, а королевский двор предпочитает игнорировать реальность. Вместо защиты народа, король продолжает устраивать праздники, словно это что-то изменит.
Эта безответственность уже давно стала оскорблением для каждого из нас. Мы не просто подданные, мы люди, и мы заслуживаем защиты."
Прочитав эту статью, горожане уже не могли оставаться равнодушными. На улицах столицы начались оживлённые разговоры. Взгляды, полные негодования, устремлялись к дворцу, словно стены его могли услышать все нарастающие возмущенные крики.
— Они даже не пытаются нас защитить! — выкрикнул кто-то в толпе.
— Винсент спас столицу, а его предали! — поддержал другой голос.
— Королю плевать на нас!
Гнев копился годами, но теперь, благодаря действиям союза ЧВК, он начал перерастать в нечто большее. Люди начинали осознавать свое незавидное положение, а королевская власть всё сильнее теряла свои позиции в их глазах.
Утренний туман, который обычно поглощал улицы столицы, сегодня казался символом накаляющегося напряжения. В этот раз он не утихал, а будто подчеркивал нарастающее недовольство. С каждым прочитанным заголовком газеты, с каждым выкриком газетчиков и каждым прорывающимся в толпе возгласом, гул города становился всё громче.
На главных перекрестках люди сгрудились, загораживая проезжую часть. Трамваи и паровые омнибусы остановились, их кондукторы и пассажиры спорили, держа в руках помятые газетные страницы.
— Довольно! Мы всё это терпим слишком долго! — выкрикнула женщина в фартуке продавщицы, потрясая газетой. — Они празднуют, пока наши родственники умирают от эпидемии!
— Куда идут налоги? Почему наши дети умирают, а дворцы сияют золотом? — подхватил старик с изношенной кепкой, сжимая кулак.
Город еще жил своей жизнью, но эта жизнь теперь кипела гневом. Рабочие покидали мастерские и склады, перекрикиваясь, сжимая в руках инструменты и бросая за спины грязные фартуки.
Заводы замолкают.
На крупнейших промышленных объектах столицы начались забастовки. Огромные чугунные станки, всегда работавшие на износ, остановились, заглушив привычный гул производства. Сотни рабочих, стуча молотками по металлическим листам и трубам, выкрикивали лозунги:
— Верните нам наши деньги! Защищайте нас, а не королевский пир!
— Мы — основа королевства! Без нас, Альбион ничто!
Даже владельцы частных фабрик, многие из которых в прошлом поддерживали королевскую власть, были вынуждены наблюдать, как их работники бросают инструменты и выходят на улицы.
На одной из текстильных фабрик женщина с уставшими глазами закричала:
— С меня хватит! Шью платья для балов, а у самой в шкафу обноски!
Скоро к крикам рабочих присоединились голоса их семей. Мужчины, женщины и даже подростки, в порыве отчаяния и гнева, выходили из домов и следовали за толпами к дворцовой площади.
На центральных улицах столицы люди стекались в одном направлении. Полностью продав тираж, торговцы газет, вместо того чтобы бежать за новой партией, теперь сами шли в толпе, крича: