У нее лихорадочно колотилось сердце, пульсировали запястья, его член грубо и требовательно проникал ей в рот, его пальцы зарывались и путались в ее волосах. Он уперся ладонью в стену у нее за спиной и наказывал ее рот. Вознаграждал. Трахал его долго и жестко. Все это время она пыталась на него смотреть. Ей хотелось, чтобы он увидел, как сильно она его любит, лишь бы он только это принял.
Хотелось, чтоб он хоть немного ответил ей тем же.
ЧЁРЧ
Что ж.
Вот знаете, когда вам безумно чего-нибудь хочется? Например, настоящего стейка. Поэтому вы идете в ресторан и заказываете себе стейк. Вы редко его заказываете, а потому знаете, что вас ждёт, и вот вы его пробуете, и он просто... идеален! Он сочный от первого до последнего кусочка, его вкус раскрывается у вас на языке, и вы понимаете, что это гораздо лучше всего того, что вы когда-либо желали, и превосходит все ваши ожидания. Он так изумителен, что вам хочется заказывать его снова и снова, даже при том, что в вас больше уже не лезет.
Вот что я чувствую рядом с Эммой. Она именно то, на что я всегда надеялся, о чем всегда мечтал, но вместе с тем, она — гораздо больше. Она — это слишком.
Я не знал, что все будет так. Думал, что смогу просто кого-нибудь трахнуть, использовать, а когда всё закончу, бросить.
Но эта девушка. Ее склад ума. Она слышит меня даже тогда, когда я молчу, и ее не ужасает то, что я говорю или делаю — единственное, чего она боится, это что я ее оставлю.
И все же впервые в жизни мне стало страшно. Страшно от возникающих у меня мыслей, страшно от того, что я к ней испытываю. Как будто она не просто моя очередная игрушка. Как будто, она нечто большее. Как будто, она предназначена мне самой судьбой.
Я думал, что должен сделать всё сам.
Но, быть может, нам суждено блистать вместе.
Мне эта мысль не нравится. Нисколько. Я не хочу, чтобы мне до кого-нибудь было дело. Если тебе есть дело до людей, это означает, что в конечном счете ты так или иначе пожертвуешь ради них собой. Эмма прекрасное тому доказательство — ей было дело до ее матери, и в результате ее лишь домогались и избивали. Теперь ей есть дело до меня, и до сих пор ею только манипулировали и лгали.
Я таким быть не хочу. Я отказываюсь быть таким. Если такое произойдёт, думаю, это меня погубит. Это сделает меня ручным. Я больше не буду Чёрчем, а стану просто... Полом, целиком и полностью, навсегда.
Я не могу этого допустить.
Я знаю свое предназначение.
Знаю, чего хочу.
А как в это вписывается Эмма... ну, у нее есть роль, и она ее сыграет. Я решил посмотреть, смогу ли убедить ее сделать все, что захочу, и намерен добиться успеха. А когда все закончится...
Думаю, мы разберёмся.
10
«Эмма».
Она вздрогнула и огляделась. Лишь через какое-то время Эмма поняла, что никто её не окликал. Это был Чёрч — он смотрел на нее, практически прожигая в ней дыру своим взглядом. Какому-нибудь стороннему наблюдателю его лицо показалось бы безучастным, но Эмма теперь знала его гораздо лучше. Он был чем-то недоволен.
Когда, наконец, его прожигающий взгляд смягчился до нормального и соскользнул с нее, она осмотрелась вокруг. Эмма чувствовала, что что-то попустила. Что изменилось? Что вызвало его недовольство?
При том, что понедельник был довольно интересным — в первый день после временного отстранения от занятий все на нее изумленно таращились — вторник тянулся своим чередом. За весь день не произошло ничего особенного, но Чёрч явно что-то замышлял. Она заметила, что его взгляд блуждает по сидящим в аудитории студентам, и, вытянув шею, попыталась увидеть, на что он там смотрит.
— Что ты делаешь? — зашипела на нее сидящая рядом Стейси.
— Не знаю, — честно призналась Эмма. — У нас не появился какой-нибудь новый ученик или типа того?
— Да, пару недель назад, одна полоумная из Алабамы, — подколола её Стейси.
Эмма прищурилась.
— Я просто жила в Алабаме — я не оттуда.
Стейси продолжала болтать, но Эмма не обращала на нее внимания, все еще пытаясь понять, что именно хотел сообщить ей Чёрч. Он больше на нее не смотрел. Нет, его глаза были устремлены ниже. Если бы он смотрел на Марси, она бы спалила его одним взглядом.
Но нет, Марси, как всегда, сидела на самом первом ряду. Взгляд Чёрча застыл примерно в трех рядах от нее, и, наверное, в двух от Эммы. Его внимание привлекла совершенно другая девушка.
«Еще одна? Последнюю я чуть не убила только за разговоры о нем. У меня не настолько устойчивая психика, чтобы с этим бороться».