Мелькнувшая у неё в голове шуточка могла показаться очень забавной, если бы не была такой верной.
Конечно, Эмма еще не могла с точностью утверждать, что это вообще девушка. Возможно, Чёрч таращился на какого-то чувака. У этой личности были длинные, гладкие темные волосы и хрупкое телосложение. Когда лекция, наконец, закончилась, Эмма не двигалась с места, пока эта личность не поднялась и не повернулась, чтобы взять с пола рюкзак. Оказалось, что это девушка, с бледной кожей и яркими голубыми глазами, просто восхитительная, даже в профиль. Правда, очень эффектная.
Пока Эмма на нее смотрела, девушка собрала свои вещи. Она так нервничала, словно это был ее первый день в школе. Девушка уронила папку с конспектами и, едва их подняв, тут же споткнулась о ремень своей сумки. Ее щеки стали пунцовыми, и, наконец, более-менее собравшись, она выбежала из аудитории.
«Очень интересно».
— Мисс Хартли, Вам чем-нибудь помочь? — отрывистым голосом спросил Эмму учитель.
«Господи, достаточно избить одну местную шушеру, и ты сразу же всем не нравишься».
— Не совсем, только пара вопросов к Ч... э-э... к Полу, — сказала она, встав, наконец, со своего места.
— Хорошо. Пол, когда закончишь, запри дверь, — велел учитель, затем подхватил свой портфель и вышел из комнаты.
Когда Эмма подошла к Чёрчу, дверь с тяжелым стуком захлопнулась.
— Красивая девушка, — прокомментировала она.
Он кивнул, не отрывая глаз от тестов, которые в этот момент поверял.
— Да, верно.
Эмма со вздохом присела на край его стола.
— К сожалению, я не любитель секса втроем.
— Печально это слышать, но я не собираюсь ее трахать.
— О.
— У меня на нее планы поинтересней.
— О.
— И ты мне поможешь.
— И как же именно я тебе помогу? — спросила она.
— Докажешь мне свою преданность.
Так вот о чем он говорил на днях у себя в машине. Когда сказал, что ему кое-что от нее понадобится. А Эмма уж подумала, что все эти дни, что она провела у него в спальне, его удовлетворят. Видимо, нет.
— Могу я спросить, почему именно эта девушка? — спросила она.
Чёрч по-прежнему на нее не смотрел.
— Тебе нужна причина?
— Нет.
Эмма буквально кожей почувствовала, как он ухмыльнулся.
— Как насчет того, что она вообще существует. Что она красивая, ее жизнь проста, и она никогда не сталкивалась с тем дерьмом, через какое пришлось пройти нам с тобой.
От этого Эмма и впрямь почувствовала себя немного лучше.
— И значит, своим привилегированным положением она заслужила твой гнев, — уточнила она.
Чёрч отложил, наконец, ручку и откинулся на спинку кресла. Он пристально на нее посмотрел, затем схватил ее за запястье и потянул со стола. Эмма устроилась у него на коленях.
— Скажем так, это потому, что ей непосчастливилось попасться мне на глаза.
— Хорошо.
— Хорошо? Вот так просто, хорошо? Хорошо, ты прыгнешь со мной в неизвестность? Хорошо, ты сделаешь все, что я тебе скажу? — спросил он и, пробежав пальцами по ее длинным волосам, убрал их у нее с лица.
— Вот так просто. Хорошо.
— Ты просто потрясающая, — вздохнул он, скользя пальцами по ее переносице.
— Ты так говоришь только, потому что я еще более сумасшедшая, чем ты, — натянуто рассмеялась она.
Теперь его палец очерчивал контур ее губ.
— Я так говорю, потому что это правда. Потому что я всю свою жизнь ждал кого-то настолько совершенного, как ты. Кого-то, с кем мог бы разделить такие моменты. Кого-то, кто превосходил бы фантазию. Ты, Эмма Хартли, холодная как лёд реальность. Быть с тобой — это всё равно что ожить. Это воодушевляет.
Его палец проник ей в рот, надавил на язык. Она его сосала, потом он исчез, и она уже сосала его язык.
Что-то изменилось. Его тон голоса, взгляд, прикосновения. Он всегда был неистовым, всегда чересчур, но тут было что-то другое. Он смотрел на нее так, будто впервые по-настоящему заметил. Будто по-настоящему ее видел. Теперь он целовал ее так, словно хотел поглотить, его пальцы, пробегая по ее коже, оставляли за собой пламя. И складывалось впечатление, что, возможно, всего лишь возможно, он к ней что-то почувствовал. Может быть, даже начал в нее влюбляться. Однако, не успело ее сердце возликовать, как появилась здравомыслящая Эмма.
«Нет. Он сказал, что никогда тебя не полюбит. Сказал, что не знает, что такое любовь. Он тебя не любит. Не умеет».
Но здравомыслящая Эмма уже ничего не решала. Здесь правила тёмная Эмма, а темной Эмме было абсолютно насрать на всё, кроме сидящего перед ней мужчины и надежды, что он однажды научится ее любить. Он заполнил зияющие дыры в бренном полотне ее существования. Так кого волнует, что он ее еще не любит? Что бы он ни начал к ней испытывать, сейчас ее это устраивало, и сейчас это было важнее всего.