Чёрч ухмыльнулся и скрестил руки на груди. Он на это не купился.
— Что с ней сделать, я уже знаю. Сейчас меня интересует, что случилось с тобой.
Не-е-ет, так не пойдёт. Эмма поджала губы и до боли их прикусила. Ей хотелось знать о нем всё, но о себе рассказывать она не была готова.
Собственно, с Чёрчем всё было просто. Ничего сложного. Псевдо социопат, стремящийся навредить людям. Волк-одиночка, который по какой-то непонятной причине счел нужным удостоить её своим вниманием.
Но с Эммой дело обстояло гораздо сложнее. Она действительно была в полной жопе. Действительно натерпелась от жизни. А когда простое встречается со сложным, это чаще всего плохо заканчивается.
И всё же он смотрел на нее уже хорошо знакомым ей взглядом. Ответ «нет» вообще не рассматривался. Она от него отвернулась.
— Во время нашего разговора мне разрешается курить?
— Нет.
— Тогда нам придётся делать перерывы на перекур.
Чёрч вздохнул и забрался к ней на кровать.
— Постарайся продержаться как можно дольше, — посоветовал ей он. — А теперь. Расскажи мне все свои грязные секреты, Эмма Хартли.
Она сделала глубокий вдох.
— Моя мать говорила мне, что я уродина.
— Каждый имеет право на собственное мнение.
— Она говорила, что я похожа на своего отца, — продолжала Эмма. — Но говорила это так, словно оскорбление. Настолько уродливым он не был. Я имею в виду, в конце концов, она ведь с ним трахалась.
— Ты совсем не похожа на свою мать.
— Да, не похожа.
— Значит, ты в основном пошла в отца.
— Да.
— И ты на редкость привлекательна, — продолжал свой расклад Черч. — Значит, и он тоже.
— На редкость? — ухмыльнувшись, спросила она.
— Иногда, — поправился он. — В основном, когда молчишь.
— Это ведь тебе захотелось обо всем узнать, — заметила она.
Но не успела Эмма продолжить, как их прервали.
— Ой, ну разве это не здорово?
Они оба подняли глаза и увидели приоткрывшего дверь Джерри. Эмма уставилась на него. На ней не было штанов, и она сидела на кровати у Чёрча, скрестив ноги. Она даже не знала, что Джерри дома.
О Джерри было легко забыть.
— Да, — раздалось вдруг из темноты, и рядом с ним появилась Марго. — Это так... мило.
Она свирепо уставилась в комнату. Эмма ей в ответ улыбнулась.
— Сегодня вечером ты особенно неотразима, мама. Грандиозные планы?
— Мы едем в город, — ответил Джерри. — Как приятно видеть, что вы помогаете друг другу. Думаю, это на самом деле очень хорошо, ребята. Пол может помочь тебе с оценками, а ты, Эмма, возможно, познакомишь его с какими-нибудь своими подружками.
«ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА».
— Возможно, Джерри. Возможно.
Когда их родители, наконец, ушли, Эмма быстро схватила с пола джинсы. Она начала рыться в карманах, но Чёрч вырвал их у нее из рук. Он вытащил из них портсигар и, удерживая в руках ее сигареты, словно заложников, снова бросил джинсы на пол.
— Не хочу показаться грубой, — вполголоса сказала она. — Но, по-моему, твой отец — самый тупой человек из всех, кого я встречала.
— Джерри ещё тебя удивит.
— Он хочет, чтобы я познакомила тебя со своими “подружками”. Ты ведь уловил эту часть, да?
— Ну, я — выгодная партия, а он — мой отец.
— Чёрч... мы регулярно трахаемся. Как он может этого не знать?
— Потому что я трахаю тебя, только когда его нет дома, или он в отрубе, или, когда я уверен, что ты не издашь ни звука. Не пытайся сменить тему — заканчивай свою историю.
Эмма застонала и провела рукой по волосам. Когда входная дверь захлопнулась, она, наконец, снова заговорила.
— Я плохо помню своего отца. Иногда он был ко мне добр, а иногда бил. Потом он начал бить Марго, что, как я думаю, было уже слишком. Она сбежала от него посреди ночи. С тех пор я его не видела. Вот, собственно, и всё.
— Ага, чёрта с два. Как он тебя бил? Что именно он делал?
— Я не хочу об этом говорить.
— Очень жаль, потому что я хочу.
Эмме стало нечем дышать. Она знала, что Чёрч намерен услышать всё, и была рада, что ему хочется больше о ней узнать, но легче от этого не становилось. Чёрч был словно компьютер. Он впитывал информацию, собирал данные, считывал их, интерпретировал. Но совсем необязательно, что он всё это понимал, особенно когда речь заходила о чувствах. При желании Чёрч очень хорошо имитировал эмоции — мог по команде улыбаться, смеяться, возможно, даже заплакать. Однако, это не означало, что он понимал, почему остальные люди ощущали потребность это сделать. Она боялась, что Чёрч её не поймет. Догадается, что она еще более сумасшедшая, чем он предполагал.