— Что-то не так, дорогая?
Эмма остановилась и огляделась. Господи, за чертовым столом сидел Джерри. Давно он здесь? Он так здорово слился с бежевым декором.
— Просто… напряженная неделя, — ответила она и снова принялась расхаживать по комнате.
— Не сомневаюсь. Эмма, хочешь совет?
Она вскинула глаза на Джерри, затем остановилась и уставилась на него. Он на неё смотрел. Поймал её взгляд.
«Кто этот парень и что он сделал с Джерри?»
— Расслабься, — сказал он. — Пол всегда был вольной птицей, он приходит и уходит, когда ему вздумается. Я давно научился позволять ему делать всё, что он пожелает, — в конце концов он всегда возвращается домой.
— Я не... Чёрч может делать все, что захочет, — сказала Эмма, забыв назвать его настоящим именем.
— Эмма, я знаю, как ты к нему относишься.
— Знаешь?
— Да. Мы с тобой, — Джерри медленно поднялся, совершенно её ошеломив. — У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь. Мы оба говорим на его языке. Я сразу же это в тебе увидел. Ты его понимаешь. Ты и понятия не имеешь, что это для меня значит. Когда он был ребенком, его мать причинила ему боль. Не знаю, рассказывал ли он тебе. Я долго об этом не знал. И с тех пор он относится к женщинам с некоторым подозрением. Не подпускает их слишком близко. Поэтому, увидев, как ты о нем заботишься, присматриваешь за ним, а он тебе это позволяет… Мне всё равно, что говорит твоя мать. Я рад, что вы есть друг у друга. Думаю, вы были созданы друг для друга.
Замолчав, он остановился в нескольких шагах от неё. Эмма изумленно уставилась на него.
«Думаю, мы все очень недооценивали старину Джерри».
— С чего ты взял? Что мы созданы друг для друга? — прошептала она.
Мужчина пожал плечами и сократил расстояние между ними.
— По тому, как он на тебя смотрит. Говорит с тобой. Он все время живет в своем мире. Ты переносишь его мысли в реальный мир, — сказал Джерри.
Она нахмурилась.
— А что, если это плохо? Что, если его мысли... плохие? — спросила Эмма и тут же почувствовала себя виноватой.
Как будто она предала Чёрча. Она быстро попыталась это исправить.
— А что, если я делаю только хуже? Что, если я плохо влияю на него?
— О, Эмма, — ухмыльнулся Джерри и шагнул в сторону. — Мой сын — само совершенство. Ты не можешь сделать его хуже, чем сейчас. Ты можешь его только укрепить. Ты именно то, что ему сейчас нужно — кто-то, кто поможет ему пережить этот сложный период. Я так рад, что ты появилась в нашей жизни.
Неловко похлопав Эмму по плечу, он прошел мимо неё и зашаркал по коридору.
Какое-то время она стояла неподвижно. Потом фыркнула и тоже направилась по коридору. В какой-то момент ей показалось, что Джерри знает о своем сыне столько, сколько никому из них и не снилось. Но сложный период? Серьезно? У Чёрча, скорее всего, и сложного дня в жизни не было. Он всё просчитывал, он не допускал «сложных периодов», так что это было просто смешно, что мог Джерри…
Эмма застыла на месте.
У Чёрча не было сложных периодов.
У него не было сложных периодов.
И все же что-то сложное должно было произойти, чтобы его отстранили от занятий. Перерыв? У него снизились оценки, и ему посоветовали сделать перерыв? Этот человек, который всю жизнь жил по планам и расписаниям, вдруг не может взять себя в руки?
«Я спрашивала об этом накануне вечером. Он перевел разговор на другую тему. И я об этом забыла».
Эмме больше не хотелось этого забывать. Ей хотелось узнать, что, чёрт возьми, привело такого человека, как Чёрч, в его родной город, в дом его отца.
Она поняла, что зашла к нему в комнату и роется в его компьютерном столе. Бессмысленный поступок, она уже проделывала это раньше, даже с запертыми ящиками. Увидев сломанные замки, Чёрч над ней посмеялся, а потом сказал, что ей достаточно было просто попросить его их открыть.
Он ей не лгал. На самом деле, Чёрч даже не хранил секретов, он просто ничего не говорил, если она специально об этом не спрашивала. Поэтому его не волновало, что она рылась в его вещах. Значит, не будет волновать и сейчас... так ведь?
Так ведь?
Эмма встала, уперев руки в бока. Если ей хочется узнать что-то о парне, у которого нет секретов, ей, скорее всего, не стоит искать в тех местах, где стал бы что-нибудь прятать обычный человек. Что бы у него там ни было, он, по всей видимости, не считал нужным этого скрывать.