— В змеином мире и нет, а вот в срединном мире полно. Элизиум Род была мошенницей, несанкционированной повстанкой, просто бандиткой, — чеканила Айсен. — Вполне возможно, она занималась контрабандой.
— Занималась, — шепнула Лиза.
— Вот и все. Это вещи срединного мира. Просто, скорее всего, на нее никто не
реагировал.
— Она не излучала каких-то опасных волн.
— Постой, Ма, ты хочешь сказать, что это — Айсен поднесла кольцо к лицу.
— Где ты это нашла? — спросила Лиза.
— В ангаре, — почти правду сказал Айсен. — В ангаре, где мы были с петушиным ящером, среди гаек и болтов я посмотрела за какой-то странной птицей, что вилась под потолком, а через секунду у меня на пальце оказалось это
кольцо.
— Значит, эта вещь нашла тебя сама. Так поступают артефакты срединного мира. — Вроде папиных доспехов?
— Вроде них.
— Ма, почему у тебя нет истинных доспехов?
— Наверное, потому что я жалкий трус — горько рассмеялась Лиза.
— Мама, ну что ты?
— Не перебивай, мать, — вдруг серьезно сказала Лиза. — Это так. Ты, конечно, меня любишь и переоцениваешь, но я-то себе цену знаю. В конце концов, ты выбьешь мне зубов гораздо больше, чем я тебе.
Снова это странное выражение. Неужели отец научил ему ее мать? Может быть, это у них во время работы возникло? Подобные мысли пронеслись в голове у девушки.
— То есть, я теперь могу не спать благодаря этому кольцу. Знаешь, ма, мне снять его не удалось. Я даже палец уменьшила, сама не знаю как, а кольцо уменьшилось вместе с ним.
— Отец бы не предложил, а я скажу. Ты можешь отрезать себе палец. В конце концов, безопасность моей дочери важнее, чем ее телесная целостность, — сказала на ухо Лиза. — Я несколько раз так поступала в своей жизни и ни о чем не жалею. Конечно же, об этом не знает даже бабушка Айрис.
— Ма, ты знаешь, твои советы всегда к месту. — Айсен машинально потянула руку на пояс, но вспомнила, что она в ночной рубашке. Кинжала-то нет. С другой стороны, у нее мгновенно пропало желание это делать.
— Может быть, оно и к лучшему, больше времени. Может быть, пойдут чуланы разгребу.
— Если отец проснется, ты как-нибудь мягко скажи ему, может быть, что господин Конрад тебе это кольцо дал или Файфель.
— Но их-то я посвятить забыла.
— Я сейчас Файфелю напишу. — Лиза достала планшет. — Готово. Он тебя прикроет перед отцом, если что.
— Зачем его было обязывать?
— Я думаю, что ему это в радость. Он тоже о Хлое переживает.
— Я бы так и не сказала. Он же ведь не работал на отца. Он работал вместе с отцом. Поверь мне, это еще больше обязывает его уважать. Знаешь, мы когда с твоим отцом только познакомились, я не знала, как к нему, тогда к ней, относиться.
— Отец тогда был женщиной? А, да, помню. Тебе тогда женщина понравилась?! — Искреннее удивление.
— Знаешь, когда тебе кто-то нравится, ты не смотришь на такие вещи. Нравится и все. А дальше уже — Лиза положила руку себе на грудь. — Сердце подскажет.
Айсен совершенно не понимала этого. Есть всего два пола. Женщина и мужчина. Ну и еще гермафродит, который может иметь детей сам от себя. Все остальное не очень вписывалось в ее картину мира. Однако то, что ее картина мира существенно отличается от то, что ее окружает, Айсен узнала довольно скоро. Впрочем, понимать и принимать она тоже быстро научилась.
— Ма, я иногда не понимаю, что ты говоришь, но знаю, что ты хочешь мне помочь.
— Эх, еще бы Вета это знала.
— Вы опять там сегодня орали с ней.
— Да, я всего лишь попросила не одевать свитер на яйцо. Она заявила, что я домашний тиран, что я ущемляю ее права, позорю перед Конрадом — Лиза нахмурилась. — Как она может? Неужели она ничего не понимает?
Айсен старалась не влезать в разборки сестры с матерью, но на этот раз просто не смогла смолчать.
— То, что она нацепила свитер на яйцо, просто верх тупости.
— Так вот и я также посчитала. Яйцо могло перегреться.
Айсен не стала говорить, что считает так совершенно не поэтому, а потому, что наряжать яйцо вообще во что-либо — это верх глупости. В конце концов, это не полноценное живое создание, а нечто вроде цветочного бутона. И распустится он или нет — совершенно неизвестно. Но не стала говорить об этом матери. Пусть подумает, что хоть в чем-то их мысли сходятся.