— Вот это мисс Файфель, — сказал Файфель, и женщина поклонилась. — Это мое второе тело. Конечно, не как у твоего папы в свое время и не как у тети Ариэль, но все же, даже я до этого дослужился. Теперь я ухаживаю за ним. — Файфель закрыл глаза, тут же проморгалась женщина. — Посмотри-ка — она принялась позировать, демонстрируя дорогую обувь и изящные жесты.
Айсен рассмеялась.
— Мастер Файфель, а я и не знала, что вы настолько изобретательны.
— Я очень изобретателен.
Женщина снова закрыла глаза и открыла глаза Файфель.
— А вот так.
— Потом этот тип так и встал!
Айсен с удивлением посмотрела на Дину, которая сидела на диване и играла с какой-то маленькой игрушкой, девушка не слышала всей истории, которую Дина рассказала всем.
— Подожди, ты наконец рассказываешь, как основала страну Улло? — Айсен не могла поверить своим ушам. — Это, наверное, было… очень давно.
Дина, рассеянно махнув рукой, усмехнулась.
— Да, довольно давно. Ты ведь знаешь, я каменщица, древнее чудовище. Вышла из земли, когда еще ни одна цивилизация не успела подняться. Улло — моя страна. Это было больше четырех тысяч лет назад.
Айсен с интересом опустилась на скамью рядом с Диной. Она всегда была заинтригована тем, что Дина скрывает больше, чем кажется на первый взгляд. Каменщица была тем, кто выдержал века и видел многое, но оставалась загадкой для всех вокруг.
— И что, ты тогда сразу всех победила? — спросила Айсен, подбирая слова. — Ну, ведь ты говоришь о войне с викингами, волхвами…
Дина кивнула, поднимая взгляд от игрушки и встречая Айсен любопытным взглядом.
— Ну, не совсем сразу. Но да, союз с чудью и белоглазыми феями оказался на руку. Мы выстроили такую армию, что даже самые отъявленные викинги испугались. Но война не была простой. Волхвы, они… были хитры. Мощные в своем волшебстве, зловещие. Один волхв пытался использовать древнюю силу, чтобы разрушить все, что мы строили. Но мне удалось его победить.
Айсен все-таки не могла удержаться от вопросов, ведь Дина была тем, кто не часто раскрывал такие тайны.
— Как… Как ты победила его? Я слышала, волхвы — это невероятно сильные волшебники. Что ты сделала?
Дина чуть улыбнулась, наклоняя голову.
— Я уничтожила его силу. Силу, которая заключалась в древнем источнике, скрытом в самой земле. Помнишь, ты спрашивала меня, как я появляюсь снова и снова? Без воскрешений. Так вот, я использовала это волшебство, чтобы вернуть себя из самой земли, а волхв не смог это сделать, потому что он был ограничен только своим собственным источником.
Айсен открыла рот от удивления, потрясенная мощью, скрытой в бабушке. Действительно, она была сильна.
— То есть ты… ты буквально воскресла, чтобы победить его?
— Так и есть, — подтвердила Дина, снова стреляя взгляд в сторону. — Мне пришлось поступить так, потому что он был слишком силен, чтобы его победить обычным волшебством или оружием. Силы земли — вот мой секрет.
Айсен снова замолчала, обдумывая сказанное. Это было сложно представить: древняя каменщица, с её безвременным существованием, использующая силы земли, чтобы победить сильнейших героев идавеля. Всё это было так… эпично, что казалось почти нереальным.
— А как же союз с чудью? — спросила Айсен, не выдержав тишины. — Они помогли тебе в войне с викингами?
— О, да. Чудины тоже были важными союзниками. Мы строили укрепления, отражали атаки. Викинги — они не были обычными противниками. Их жестокость и сила были настоящим испытанием для всей армии. Не то, что рабы с их автоматами… Но чудины знали, как обращаться с тенями. Они привлекли поддержку белоглазых фей, а те-то уж точно знали, как повлиять на исход.
Айсен нахмурилась, представляя себе чудинов и фей, которые использовали тень для того, чтобы выстоять против викингов. Получалось, но осознавать это было очень долго.
— Значит, вы победили и в войне, в союзе с чудинами… Но волхв… Как это вообще возможно. Они же умеют возрождаться? — Айсен помнила об идавеллингах всё, что читала. "Я, мой отец, мой дед, и мой прадед. Я, мой сын, мой внук, и мой правнук". Жители небесного мира живы, пока живы их семьи. — Ты..
— Нет. Он был слишком амбициозен. Властолюбив, — ответила Дина, ее взгляд становился темнее. — В какой-то момент он решил, что сам может править, а не быть частью идавеля. Это было его большой ошибкой.