. Больше не требовался весь процесс, которому обучила его та добрая тётенька из центра аттестации. Арон лишь представлял себе конечную цель, то есть сам эффект способности, делал короткий манёвр руками и слепящий, оглушающий шар появлялся в его ладони. Со временем, при должной сноровке, Арон был уверен, он сможет научиться вызывать талант и без этих движений руками. С возрастом и постоянными тренировками, так же, как определённый возраст необходим и в самом получении таланта. Процесс, которому обучают в аттестационном центре содержится в строжайшем секрете, но бывали и исключения. И все эти случаи-исключения заканчивались трагедией. Арон слышал о таком. Говорят, что тела несовершеннолетних не выдерживают той энергии, что создаётся при использовании таланта. Говорят, что таланты выходят из-под контроля и проявляются даже в бессознательном состоянии, причём даже у совершеннолетних, до самой адаптации к новому таланту. И хоть Арон уже пережил этот период, он не беспокоился по этому поводу с самого начала. Его талант хотя и был причислен к красному, боевому спектру, всё же не мог причинить физического вреда. Плюс ко всему, получение метки само по себе очень значимое событие и Арон подолгу не мог уснуть от того, что был чересчур возбуждён. Да ещё все эти события... Арон одно знал точно: ему необходимо поддерживать свою сестру здесь и сейчас, они должны найти Леонида и спасти его. А также вернуться через две недели в Асферу, чтобы получить работу. Даниэль предложил им сделать небольшой крюк и проведать его маму, по его словам, это было невероятно важно и поможет им всем спасти свои шкуры. - Я был бы уже сотню раз мёртв, если бы перед каждым опасным заданием не советовался с ней, да-а. Я к тому, что даже если бы меня не убили на самом задании, она бы точно добила меня по возвращении... Арон находился в раздумьях и не заметил, как двухчасовая дорога подошла к концу. На холме стоял аккуратный небольшой домик, окружённый бескрайними полями усаженными культурами. Арон вошёл последний, их встречал абсолютно неприветливый голос и невероятно вкусный аромат свежеиспечённого печенья: - На минуту я подумала, что ты не собираешься приходить. - Женщина сидела в кресле посреди комнаты с закрытыми глазами и отчитывала Даниэля. Арон спрятался за спинами других и вжал голову в плечи. Он решил, что она слепа. Под опущенными веками беспорядочно метались зрачки. Она пугала Арона. - Мама, это Лилит и её младший брат Арон, они были с Леонидом в тот злосчастный день, - заговорил оправдывающимся тоном Даниэль. - Пойди на кухню и сделай гостям чай, - она проигнорировала сына, - и печенье, не забудь про печенье. Даниэль, понурив голову вышел из комнаты. Лилит, казалось, спокойна, но Арон чувствовал себя отвратительно. - Почему вы готовы рискнуть всем ради него? - немедленно заговорила старуха, не открывая глаз и слабо улыбаясь. - Вы ведь его даже не знаете. Лилит замялась, не в силах найти ответ. Арон заговорил первый: - Он наш... - старуха открыла глаза и посмотрела прямо на Арона. Взгляд её был такой же пронзительный, как у её сына, Даниэля. Однако, у него глаза были синие, как ясное голубое небо, и чувствовалась в них строгость и мудрость, но было в них и тепло, и доброта. У женщины, что смотрела на него оттенок глаз был иной. Цвет самого стылого льда, цвет стылого ужаса и ни намёка на добрые намерения. Взгляд её пронзал, как ледяной ветер посреди океана и был такой же глубокий, как воды этого океана. Он замораживал все процессы в организме. Арон не мог дышать, не мог говорить, не мог даже думать ни о чём кроме взора, направленного на него. - Её ответ более красноречив, - коротко отрезала старуха и посмотрела на Лилит. - К тебе у меня будет отдельный разговор. Старуха снова закрыла глаза, расслаблено откинулась в кресле и крикнула. - Ты забыл печенье, Даниэль! С кухни донеслось недовольное ворчание. Арона отправили на помощь, а старуха осталась разговаривать с его сестрой. Арон взял поднос с печеньем, а Даниэль схватил поднос с чаем. Печенье было необычное. Скорее это можно было назвать коржами. Они были с ладонь размером, песочно-жёлтого цвета и разной формы. Всего на подносе их было три, на каждого гостя. И каждый должен был выбрать своё. Арон удостоился этой чести первым, за ним Даниэль, а Лилит достанется то, что осталось. Арон разглядывал коржи: первый был в форме двух человечков, держащихся за один бочонок и напоминал зодиачных близнецов. Он подумал, что этот корж принадлежит ему, ведь он родился в начале июня и близнецы был его знаком зодиака. Он готов был уже сделать выбор, но решил сначала взглянуть на остальные. Второй корж напоминал птицу и Арон подумал, что она похожа на феникса - метку на запястье. Третий корж был в форме чаши или сосуда, из которого что-то вытекало. После долгих раздумий Арон выбрал феникса, он сам не знал почему, но захотел именно его. Даниэль взял печенье-близнецов, особо не разглядывая второе. Он привык к такого рода поведению матери, к разным загадкам и недомолвкам, и ничуть не удивился. Лилит досталась чаша и было видно, что она в полном недоумении. Чаепитие прошло спокойно. Арон немного успокоился и сейчас стоял снаружи в компании Даниэля. Нора, после выпитого чая выставила их из дома и завязала разговор с Лилит. Даниэль зевал и потягивался. - Она всегда так себя ведёт. Но знаешь, её слова всегда, всегда стоит брать во внимание. Арон нахмурился. Он не верил во всю эту ерунду вроде призраков или пророков. У него на этот счёт была своя теория. Арон был уверен, что таланта предсказывать будущее не существует. Так же, как и не существует талантов, позволяющих манипулировать временем. Ведь время нелинейно. Оно похоже на бесконечно разрастающуюся паутину. Каждое решение человека похоже на распутье. Миллиарды решений, миллионы людей. Это всё настолько сложно, считал Арон, что никто не сможет это просчитать или, тем более, предвидеть. Тем не менее, сколько бы разумом он не отрицал такой возможности, слова Даниэля и слова его матери залегли у него в голове и отказывались из неё выходить.- Феникс, значит, - повторил Арон, - птица огня. Спустя где-то пол часа, когда Арон уже не находил себе места со скуки, дверь раскрылась и Лилит показалась на входе. Её глаза были опухшими и красными. Арон разрывался между желанием расспросить её, что же такого она услышала, и желанием молча позволить ей переварить, очевидно, тяжёлые новости. Но Даниэль быстро решил эту дилемму. - Девочка моя, - начал Даниэль, - моя мать зачастую очень нетактична. Но всё же тебе необходимо усвоить всего одну вещь: всё, сказанное моей матерью, произносится не для того, чтобы вы безучастно смотрели на то, как это произойдёт. Но для того, чтобы вы приложили все силы к тому, чтобы лицезреть лучший исход. - Пора спасти Леонида, - обхватив друзей за плечи сказал Даниэль.