Саракш
Островная империя. Белый пояс. Остров Цузуй.
Карантинный лагерь «Возрождение»
07 часов 80 минут, 4-го дня 3-ей недели Синего месяца, 9590 года от Озарения
Спускались сумерки. Обе колонны вошли в лагерь. Там их ждали стражники с резиновыми хлыстами. Фрегат-лейтенант отвел свою группу к угловой сторожевой вышке, приказал сесть на землю, а сам куда-то ушел. Его проводили тоскливыми взглядами: всем он теперь казался ангелом-хранителем, без которого их растерзают береговики. Но те по-прежнему игнорировали заключенных с лиловыми рунами «b» на спинах. Береговая охрана отгоняла несколько сот «других» новичков вправо, туда, где, окруженные колючей проволокой, стояли большие навесы: двускатные шиферные крыши на оструганных столбах. Колонна «других» остановилась на плаце под слепящими лучами прожекторов, здоровенный детина с квадратным одутловатым лицом, толстыми губами и бычьим голосом уперся руками в бока, оглядел строй и хрипло хохотнул: -Познакомимся. Это я, ваш начальник, отделенный командир береговой охраны Зуцаду Ди. Не вздумайте обращаться мне «брат отделенный». Я вам не брат, а хозяин, король, бог и шуток не допущу! Так и обращаться ко мне, когда позволю: «господин». Опустив голову. Вы в карантинном лагере «Возрождение». Карантин предназначается для того, чтобы проверить, на что вы годны, достанет ли у вас силенок для дальнейшей карьеры. Переводчик!
Здесь вам привьют навыки правильного поведения, после чего распределят по лагерям трудовой подготовки, а уже оттуда разошлют по местам работы. Не всех, ясно, а только живых, ха-ха! Вы ничто – ходячая мускульная сила, усвоили?! Если не усвоили, медузы дохлые, то быстро раскаетесь! Несообразительным у нас неуютно! Перевести!
Вы, бешеные материковые крысы, слушайте внимательно! Сейчас вам выту… вутыту… тьфу! вы-та-ту-и-ру-ют номера, и с этой минуты забудьте свои крысиные клички и, заодно, свои дурацкие жаргоны! Ни к чему вам такой шик. Будете учить эм-до.
Так, дальше… Блох, верно, развели тьму, обовшивели? Ага, ну так снять штаны и в баню! Оглохли, скоты? Сказано – сбросить шмотки! После бани получите модную одежду и приклеите к ней зеленые метки! Увижу кого-то без метки – спущу шкуру, набью чучело. Переводчик!
Заключенные-новички ошеломленно озирались. Здесь? Сейчас? Раздеваться?
-Чего окаменели? Нечего стесняться, быстро, быстро! Я приказал сбросить всю эту грязь! Ах, у кого-то еще и уши ей забиты? Прочистим!
Заключенные стали снимать одежду, оставаясь в белье, перепачканном в нечеловеческих условиях барж испражнениями.
-Скоты. – скорбно заключил отделенный, -Ох, какие же вы навозные скоты. Никаких понятий о гигиене у вас там на Континенте. Воспитывать мне вас и воспитывать...
Заключенные покрылись «гусиной кожей», дрожали. Охранники похохатывали.
-Теперь строем по четыре марш вон туда.
Когда первая часть заключенных подошла к бетонной стене, включились пожарные брандспойты. Струи пенящейся жидкости сбивали людей с ног, колотили по поднятым рукам, головам. Завоняло хлоркой.
-Дальше! Следующие! Не задерживаться.
Воду выключили. Заключенные ждали.
-Теперь - сушиться! Чего пялитесь? Поднять руки и стоять, пока не обсохнете!
Побережье о. Цузуй. Электронная съемка. Произведена роботом-разведчиком в 2166 г.
Голых людей подгоняли к столам, где их уже ожидали, судя по серым балахонам, заключенные-старожилы. На столах лежали конторские книги, стояли баночки с тушью и коробки с игольчатыми штампами. Удар смоченным в туши штампом - и на правой стороне шеи появлялся индекс, которому не исчезнуть до самой смерти. Затем каждому грубо втыкали в ягодицу шприц - ставили прививки.
«Океанский змей» в боевом снаряжении. Голографическая реконструкция из фондов секции «Саракш» (КОМКОН-2)
-Меченые и обеззараженные - к мастеру по «возрожденческой» стрижке. Бегом марш!
До «цирюльни» было всего-то футов триста, однако двое до нее не дошли. Их голые трупы оттащили к проволочной ограде. Такие же серобалахонщики простейшими машинками остригали и мужчин, и женщин «под ноль». Там же каждый получил грубую обувь, серую рубаху до колен с капюшоном и клеенчатые ярлыки: поверх синего кольца – раздутое подобие зеленой буквы ω с хвостами.
Женщин, деля на «сотни», стали первыми загонять под навесы. Потом пришла очередь мужчин. Под каждым навесом тянулись ряды деревянных нар. Матрацев, подушек и одеял не было.
На сторожевых вышках давно уже вовсю светили прожекторы. Спустилась ночь. Пешка подивился цвету неба. Над материком его серый цвет без всяких изысков переходил в беспросветную свинцовую темень, а здесь розоватые оттенки плавно сменялись вишневыми, фиолетовыми и преображались в бархатную черноту. Вернулся фрегат-лейтенант Хацуко Зо.