Мы все страдаем и от качки и от бури,
И друг от друга мы зависим всё равно.
А если, вскоре, не излечимся от дури -
Корабль сломаем и пойдём на дно.
Пора избавиться от мачт и капитанов,
Чтоб встречный ветер нас не раскачал,
Избавиться от призрачных обманов
И твёрдо в руки взять штурвал.
Все вместе, мы корабль ещё отстроим
И будем плыть бесстрашно по волнам,
И праздник для своих друзей устроим...
Так, Боже - возврати же разум нам!
Дай нам дожить до нового рассвета
(При свете дня, всё видется иначе).
Мы дети Старого и Нового завета,-
Мы, друг без друга, ничего не значим.
Погасло солнце? Так зажгите свечи,
Откройте окна, двери распахните.
Мы сообща заделаем все течи,
Лишь только разум нам верните...
Подлец
Милый, нежный, ласковый подлец,
Я тебе был - сын, а стал - отец.
Ты меня учил, как в этом мире жить,
Как не верить людям и друзей губить,
Как на площади свою любовь топтать,
Как с трибуны речи умные толкать,
Как невинность липкой грязью обливать,
И как душу в человеке убивать.
Я, наверно, был способный ученик -
Я ставал спиной, услышав крик,
Я птенца безжалостно топтал,
Если из гнезда тот выпадал,
И своих друзей не узнавал,
Когда тёплое местечко получал,
Я шагал, живое всё губя,
Но, теперь, я превзошёл тебя...
Милый, нежный, ласковый подлец,
Я тебе был - сын, а стал - отец!
Не зовите
Бисер перед свиньями метайте -
Восхваляйте, лицемерьте, лгите -
Оды для Великих Дураков слагайте,
Но меня с собою не зовите.
Руки на коленях им целуйте
(Хоть они по локти все в крови),
Дочерей развратных их милуйте
(Всё равно на свете нет любви).
Оборотням лживым поклоняйтесь
И людей безжалостно давите,
Кайтесь и грешите, снова кайтесь,
Но меня с собою не зовите...
Кино жизни
Мне кажется - я умер, и давно
Смотрю на жизнь свою, как на кино.
Но только роли все в моём лице:
Я узнаю себя в каком-то подлеце,
Я узнаю себя в подонке и лжеце,
Я узнаю себя в противном наглеце,
Который в душу наплевал мою...
Себя, в несчастном этом, тоже узнаю.
Порою честен, но, бывает, лгу.
Люблю, но сохранить я это чувство не могу.
Душа моя страдает, но, порой
Топчу я душу собственной ногой.
Туманит разум злоба и вино...
Жизнь - это страшное, ужасное кино!
Пора горьких дней
В счастье или в пору горьких дней
Нас отчизны согревает свет.
Я ж теперь чужой в стране своей,-
В той стране, которой больше нет.
Оказалось просто всё сломать.
Но ломать своё - себе во зло.
Что теперь я Родиной могу назвать?
Всё в пески зыбучие ушло...
Наша независимость
Летит ворона над границей
И гадит на таможню свысока,
А я смотрю за этой глупой птицей
И сознаю: какого мы сваляли дурака!
Всё разделили, понаделали границ
По судьбам, по живому, всё губя...
Глупее оказались за зверей и птиц -
Себя мы отделили от себя.
Уж в кои веки сами всё решали,
Но захотелось сразу и всего.
На независимость свободу променяли -
Теперь от нас и не зависит ничего.
К безумным Бог не повернул своей главы,
И наша "манна" в небесах прокисла.
Не надо отделять мозги от головы,-
Нет в этом никакого смысла.
...Таможни проезжаю я с трудом,
Не лезут в голову дебильные законы.
С обидой грустной думаю о том,
Что оказались мы глупей простой вороны!
Мёртвый Город
Город умер, затих, ослеп,-
Только тени по улицам бродят.
Скоро он превратится в склеп -
Все живые от нас уходят.
Жизнь даётся уже с трудом.
Каждый здесь - непрошеный гость.
Мы до смерти ещё умрём,
Души наши погубит злость.
Город больше не радует глаз,-
Нет ни зелени в нём, ни цветенья.
В мрак утробный он тянет нас,