***
На следующее утро позвонили в дверь. Продрав глаза, Лора посмотрела на часы: только восемь утра. Постучали в дверь ее комнаты.
— Кто там? - недовольно буркнув, Лора приподнялась и увидела Кристину:
— Дочка, к тебе пришел незнакомый мне парень. Представился Кевином. Ты же мне потом расскажешь, откуда он появился? - игриво спросила Кристина.
Лора округлила глаза, открыв рот. Накинув халат, быстро спустилась вниз, где сидел Кевин, разглядывая стоявший на столе комнатный цветок.
— Мы, кажется, не договаривались о такой ранней встрече, - она пыталась сдерживать недовольство. Кевин резко вскочил и приблизился к ней:
— Я сказал твоей маме, что мы вместе.
— Что?! - открыв рот, Лора начала ловить воздух.
— Ну, ведь у нас к этому идет...
Он был невероятно доволен собой. Лора даже заулыбалась от неожиданности, хотя внутри разъедала злость на него за содеянное. Кевин сделал попытку обнять, но она отбросила его руки:
— Не стоит в моем доме распускать руки. Кроме того, я не сказала «да».
— Я уверен, скажешь.
Опешив от наглости Кевина, девушка остановилась на его глазах. И вдруг стало жаль его.
— Слушай меня внимательно. Я говорю тебе: «Ок, попробуем». - она потянула за руку к дивану, присаживаясь рядом.
Кевин загорелся, как лампочка, но Лора сказала уже более серьезным тоном и потише:
— Но есть одно условие, которое ты должен выполнить беспрекословно.
Кажется, Кевин готов на всё. Сейчас еще хвостом завиляет, как пес.
— Я не хочу сейчас близости. Мы попробуем встречаться, но не настаивай даже на прикосновении к ногам.
Ее условия настолько удивили парня, что он даже не поверил ушам:
— Но ведь если мы пара, то мы должны...
— Иначе - никак. А дальше время покажет.
Ничего не понимая, Кевин засмеялся. Он впервые в жизни слышал такое от девушки. Наткнувшись на холодный взгляд Лоры, закивал головой с согласием.
***
Каждый день на протяжении нескольких дней Кевин приходил к Лоре. Она постоянно вытягивала его на улицу, в парк, торговый центр. Куда угодно, где есть люди, только бы не оставаться наедине. Все было тихо и спокойно, без ссор и приставаний, Кевин держал слово, как только мог. Но иногда ощущалось с его стороны, что ему безумно тяжело находиться рядом и сдерживаться.
Каждый день Лора просыпалась с надеждой, что вот именно сегодня она сможет его полюбить. Она старалась как можно больше проводить времени с новым бойфрендом. Но и каждое утро, будто надеясь на исцеление лекарством, не ощущала его действия. Любовь не хотела приходить. А Кевин сходил с ума. Он смотрел на Лору так, будто она - его богиня. Чувствовал спасение. Только ее это напрягало и выводило из себя. Такое может быть тогда, когда совсем не любишь человека.
В очередное утро шум в гостиной разбудил Лору.
Вокруг Кристины всё «горело»: они с подругой собирались на пляж. Мама демонстративно гремела посудой, перекладывала вещи из сумки в сумку, а телефон разрывался от звонков.
— Мам, ну что такое, ты не даешь мне выспаться, - потирая глаза, появилась на лестнице Лора.
— Ты бы лучше собралась и отвезла нас, а заодно и позагорала немного. Белая, как молоко, - у Кристины всегда найдется куча замечаний по отношению к дочери.
Недовольно осмотрев свои белые ноги, Лора хотела уже возмутиться, но остановил звонок в дверь.
— Здравствуй, Кевин, может, поедешь с нами на пляж? – Кристина расплылась в улыбке, впуская парня.
— Вы собрались на пляж? Лорен ничего не говорила мне, - он удивился, остановившись вопросительным взглядом на Лоре.
— Да что ты слушаешь мою маму, они сами едут.
— Как всегда, ты отказываешься, - Кристина махнула на неё рукой и ушла.
Кевин оглянулся в поисках еще хоть кого-то в этом доме. Убедившись, что они остались вдвоем, быстро подскочил к Лоре и сжал в объятиях:
— Это знак, что мы остались одни!
Лора увернулась, но он со смехом еще сильнее к себе прижал, опуская руку на бедра.
— Я же тебя предупреждала! – оттолкнув его, Лора метнулась к лестнице, затем заперлась в комнате.
— Ну, прости меня, Лорен! – стучался Кевин. – Выходи, я не трону тебя. Давай съездим куда-нибудь? В парк, например.
На это Лора была согласна, лишь бы он не трогал её. Принимая душ, ругала себя сначала за то, что сердце никак не растает, а потом за то, что зря дает надежду…