— Он прекрасен, неправда ли? — тихо спросил Андор.
Цветок казался вырезанным из тончайшего хрусталя, но он был живым. Высокий стебель темно-розового цвета и такого же цвета девять листьев на нем, казавшихся бархатными и прозрачными. Столько же было и лепестков. Цвет их менялся на глазах: то они казались совершенно бесцветными, то начинали играть и переливаться на солнце радужными цветами, то вдруг темнели, наливаясь пурпуром, будто внутри лепестков текла теплая кровь. И в этой смене ярких красок чувствовался живой ритм. У Конана возникло ощущение, что он стоит рядом с бьющимся сердцем.
— Творение Высших Сил, никем не понятое до конца, — торжественно заговорил Андор. — Осколок прошлого, свидетель минувших эпох! Да свершится предначертанное! Возьми его, Конан из Киммерии, пусть он принесет тебе счастье и удачу.
Киммериец с силой провел ладонью по лицу.
— Но… Что же случится, когда я его сорву? — севшим в один миг голосом спросил он.
— Ничего, — пожал плечами Андор. — Приди ты чуть раньше, хотя бы на пару дней, тогда трудно вообразить себе все последствия, которые могли произойти, даже если бы ты только прикоснулся к нему. А сейчас не случится ничего…
— Сила Цветка умрет и закроется Дверь Миров, когда последний из Бессмертных уйдет туда, где нас давно уже ждут…
— А если я не стану его срывать? — спросил насторожившийся варвар, ему не очень-то понравился ответ Бессмертного.
— Не будешь? — удивленно вскинул брови Андор, и в его голосе явственно прозвучало беспокойство. — Разве ты пришел сюда не за этим? Объясни, почему?
Конан вместо ответа пожал плечами. Андор долго молчал, пристально гладя в немигающие голубые глаза киммерийца.
— А зачем тебе вообще понадобился Цветок? — наконец спросил он. — Сейчас, конечно, это не имеет значения, но…
— Собирался получить за него три тысячи золотых, — усмехнулся Конан.
— За Цветок?
— Да, за него. Я только вор, Андор. Меня наняли сделать работу, за которую обещали хорошо заплатить. И я не хочу быть героем… — Конан замолчал, отвернувшись к Цветку. — Я вор и должен выполнять условия договора, но со мной с самого начала повели нечестную игру, так что моя совесть спокойна. Денег, я не получу, но зато от души посмеюсь, когда увижу рожу старого Гонзы!
Конан нахмурился и замолчал, удивляясь своему многословию.
Воздух вокруг Цветка внезапно задрожал, возле лепестков возникло какое-то призрачное мерцание, длившееся всего лишь несколько мгновений. Потом также неожиданно вновь стало все как и прежде.
— Конан, время уходит! — тихо произнес Андор и вдруг заговорил быстро и горячо. — Сорви Цветок! Это уже необходимо. Мы не можем этого сделать, мы — не люди, и любой из нас, сорвавший его, умрет. Ты же останешься невредим. Потом получишь свои деньги, будешь счастлив и богат!
Конан упрямо помотал головой. Андор снова открыл было рот, намереваясь продолжить уговоры, но тут на поляну грациозно ступая, вышла Таврония.
"Приветствую вас, о доблестные и мудрые Стражи. Привет и тебе молодой варвар. О чем вы тут спорите?"
Конан стиснул зубы, чтобы не взвыть и отвернулся.
— Вот оно что! — Гонза вышел из транса и, вскочив, воздел руки со сжатыми кулаками к равнодушным небесам. Маг затопал ногами, изрытая самые черные ругательства. — Смещение равновесия! И именно сейчас! О, проклятые боги! Неужели ничего нельзя исправить?!
Внезапно колдун успокоился. Его могучий ум, ум ученого, взял верх над эмоциями. Времени оставалось очень мало, и нечего было тратить его на пустое сотрясение воздуха.
"Думай Гонза, думай быстро и принимайся за дело!"
Суть сводилась к тому, что само существование Цветка становилось опасным. Он должен быть сорван, и тем самым Дверь Миров закроется навсегда. Опасность отступит, а с Земли исчезнет величайшее чудо.
Этого Гонза не мог допустить. Следовательно, планы его в корне менялись.
"Конан не должен срывать Цветок! И все-таки мне не везет… или наоборот? Приди я завтра, и было бы поздно, а сейчас еще можно успеть, или я себе никогда не прощу опоздания. Ну же давай, ты ведь истинный маг, не то что все эти, носящие черные мантии набитые пугала с бритыми черепами! Ты умеешь думать и действовать быстро! Сейчас ты должен превзойти сам себя!"
Если Бессмертные и удивились появлению Единорога, то по их лицам этого было не понять. Спокойно и чинно они ответили на ее приветствие, поклонившись низко, но с достоинством.
— Привет и тебе, о Мудрейшая, — сказал Андор. — Давно ты не появлялась у нас
— Привет, болтунья, — буркнул Конан и усмехнулся, заметив недоуменные взгляды Стражей.
Таврония казалась взволнованной: перебирала тонкими, будто точеными копытами и резко вскидывала голову, увенчанную витым рогом. Варвар откровенно любовался ею. Более совершенного существа ему видеть не приходилось.
"Тревога гложет меня, — сказала Таврония. Слова ее беспокойным колокольчиком зазвенели в голове киммерийца, и Конан весь сжался в комок. — Неужели вы, Стражи, этого не чувствуете?"
— Как не чувствовать? — сказал Андор, чуть заметно пожав плечами. — Равновесие смещено. Если не сорвать Цветок, может случиться непоправимое, а этот глупый человек…
"Я не о том, — нетерпеливо ударила копытом о землю Таврония. — Неподалеку отсюда вершится запретное!"
— Что? Колдовство? Рядом с лесом?! — молчавшие спутники Андора вдруг заговорили все сразу, и в их голосах звучало не то что волнение, а чуть ли не ужас.
Андор страшно побледнел. Его красивое лицо исказилось.
— Это Гонза, — махнул рукой Конан.
— Гонза? Он маг? — как-то отстранено спросил Андор. Глаза его смотрели куда-то сквозь киммерийца, на лбу выступили крупные капли пота.
— Ну да. Он шел вслед за мной всю дорогу, а вместе с ним — дюжина бродяг. Вас же больше, чего бояться?
— Ты не понимаешь, — один из Стражей мягко коснулся длинными, тонкими пальцами плеча варвара. — Мечи тут не решат ничего. Применять магию рядом с Цветком, в такой момент — значит настежь распахнуть Дверь, сделать проход в этот Мир свободным для существ, обитающих Вовне, кошмарных порождений Мрака и Темных Бездн! Чем сильнее колдовство, тем сильнее ответная магия Цветка. Последствия этого просто невозможно представить…
— Нет такого чудовища, которому пришлась бы по вкусу добрая сталь! — упрямо сказал Конан. — Нескольких тварей я уже встретил сегодня утром!
— Скольких ты видели? Троих? Четверых? Десяток? В открытую Дверь их могут хлынуть тысячи!
Андор вдруг резко вскинул руки над головой.
— Андор, нет! — крикнула Таврония, одним прыжком оказываясь радом со Стражем. — Не хватало еще, чтобы и ты…
Внезапно стало темно, затем снова посветлело, да так, что Конан, вскрикнув, прикрыл глаза рукой. И снова заклубилась багровая тьма. Киммериец не сразу понял, что кроваво-красный свет исходил от вспыхнувшего алым огнем Цветка.
Лица аренджунских головорезов стали серыми от ужаса. Они стояли тесным кругом, взявшись за руки. В центре круга, раскачиваясь, стоял Гонза, торопливо бормочущий последние слова заклинания. Разбойники, не боявшиеся ни огня, ни воды, ни мечей, ни стрел, ни виселицы, испытывали животный страх перед магией, недоступной их слабым умам.
— Не бойтесь ничего, — напутствовал их Гонза. — Сейчас мы перенесемся за три или четыре лиги отсюда. Там будут… люди, и другие существа, похожие на людей… Неважно! Мы появимся неожиданно, они, кажется, Не заметили моего вмешательства. Убивайте всех! Об остальном не заботьтесь! Когда мы победим, вы станете богатыми людьми. А тебе, Соркат, представится возможность сразиться с Конаном, хе-хе! Желаю удачи!