Но в этот раз Тахи его услышал.
— О чем я беспокоюсь? — с неверием перебил он. — О чём я беспокоюсь? Ты сейчас серьёзно, брат Чу?
Другой умолк.
Тахи рявкнул:
— Я беспокоюсь о том, что или кто защитит нас, брат, в случае, если мы не сумеем вернуть Чарльза. Я беспокоюсь о наличии какой-то финальной линии обороны на тот случай, если всю нашу руководящую команду уничтожат нах*й. Что тут тебе непонятно, брат? Нельзя сказать, что твой доступ не позволяет тебе узнать актуальные сведения на данный момент…
В этот самый момент она очутилась там.
Его слова оборвались, бессознательно… резко.
Он уставился на неё.
Длинные, почти чёрные волосы.
Глаза бледно-орехового цвета. Они светились, шептали ему… мерцали вокруг её радужек, как искрящее золотисто-зелёное пламя.
Совсем как на записи с беспилотника, которую видел Гордон, она была совершенно обнажённой.
Она стояла перед ним, чуточку затруднённо дыша, и её кожу покрывал лёгкий слой пота. Выражение её лица показалось ему опасным, содержащим ту напористость, которая заставила его отпрянуть ещё до того, как она потянулась к нему…
Её пальцы обхватили его запястье.
Жёсткое давление ударило его в грудь.
Это давление душило его.
Оно сминало его лёгкие, живот, грудь.
Оно тянуло его лицо, его конечности.
Он не мог дышать.
Его ощущение верха и низа перевернулось.
Всё вокруг него как будто поменялось местами от головокружительной волны, которая быстро превратилась в завихряющуюся воронку.
Это завихрение разорвало всё вокруг него.
Оно разорвало материю его офиса, прилегавшего к Овальному Кабинету.
Тахи смотрел, как всё это уносит взрывом, как мягкую скалу в песочную бурю: книжные полки, книги, бумаги на столе, антикварный стационарный телефон, ночной вид на сады Белого Дома, антикварный дубовый стол, золотистый ковёр, тёмно-синие шторы, антикварную лампу.
Он смотрел, как это разрывает стеклянный куб на его столе — единственный предмет во всём здании, который имел для него настоящую сентиментальную ценность.
Там лежал кусок вулканического камня.
Это был кусок той же вулканической пещеры, где он пришёл к порталу, чтобы попасть в этот мир. Тахи, который здесь для людей был известен как Гордон Кент, принёс с собой тёмный вулканический камень, когда прошёл через тот портал.
Недавно он заплатил, чтобы камень красиво обрамили в стеклянный куб — последняя частица Старой Земли, места, которое он по-прежнему считал своим истинным домом.
Теперь камень исчез.
Тахи закричал в эту воронку.
Он видел звезды.
Синие и зелёные туманности, поразительные розовые и пурпурные звёздные облака.
Затем он внезапно вновь собрался в цельное тело.
Тяжело дыша, он стоял совершенно обнажённый.
Его голые ступни соприкасались с бетоном.
Он покрылся потом, задрожал и издал слабый хнычущий звук. Моча тихо заструилась по одной ноге и собралась лужицей на бетонном полу, когда его мочевой пузырь неожиданно опорожнился, забрызгав его спереди, поскольку он не держал член рукой, пытаясь прицелиться…
Раздался голос.
Он снова описался.
Он не осознавал, что он не один.
— Ты о нем позаботишься? — спросила она.
Голос звучал холодно, бесстрастно, пугающе спокойно.
А ещё он звучал самую чуточку нетерпеливо.
Тахи инстинктивно перевёл взгляд на лицо той, кому принадлежал этот голос.
Он знал, кого увидит — ещё до того, как повернулся. К тому момент он вспомнил. Не всё, но он вспомнил достаточно, чтобы перепугаться до безумия…
Но те светящиеся, золотисто-зелёные глаза уже не смотрели на него.
Они сосредоточились на другой точке.
— Ты о нём позаботишься? — повторила она, и нетерпение сделалось более явным. — Не торопись, сестра… Я всего лишь стою в клетке с ним. Голая. Безоружная.
Тахи повернулся, проследив за его взглядом.
Он увидел ещё одну женщину, стоявшую по ту сторону железных решёток.
Непременно видящая, судя по почти белым радужкам с тёмно-синими ободками. Она на глазах Тахи подняла к плечу винтовку с транквилизатором.
Он следил за каждым миллиметром движения, словно это происходило на скорости, замедленной в четыре раза.
И всё же он отреагировал слишком медленно.
Он поднял ладонь, заскулив.
Даже себе самому он напоминал кролика, попавшего в силки.
Он скулил, хватал ртом воздух, пытаясь перевести дух…