И надо же – именно в тот вечер в этом клубе Марина встретила свою любовь. Ну, то есть, бывшую любовь. Которая, как оказалось, бывшей не бывает. Саша все-таки пробился в шоу-бизнес, он сыграл одну из главных ролей в российском телесериале и стал, что называется, открытием года в кино. И хотя это была комедия, а Саша никогда не был эдаким секс-символом, но его блестящая актерская игра, прекрасное чувство юмора, когда многие сцены в комедии были плодом его импровизации, бездна обаяния – всё это открыло ему дорогу в мир кино. Серьёзного кино.
А вот с личной жизнью у Саши не сложилось. Он был женат, но быстро развёлся. Ибо женился ещё в период, когда снимался в массовке и подрабатывал съемками в рекламе. Понятное дело, редко какая женщина вынесет хроническое безденежье, считая его плодом безделья мужчины. И редко какая женщина может стать терпеливой Музой, ожидая, когда её любимый вытащит счастливый билет судьбы. Вот марина как раз и была той музой, которая готова была ждать. Но Саша в тот момент считал, что его просто терпят и не хотел унижаться. В общем, как пел Женя
«Мы пути одинаково чертим, выбрав разные корабли.
И несут нас похожие черти, по просторам чужой земли».
Вот так совершенно непостижимым образом соединились корабли вначале у Жени и Маши, а потом у Марины и Саши. Марина и Саша стали встречаться. Но Жене не пришлось уступать своей сопостельнице квартиру. Потому что и Саша, и Женя предложили своим подругам переехать в Москву. И там снять квартиру, но уже двухкомнатную, на всех четверых.
Самое смешное, что в Москве киевская история повторилась. Только на этот раз в двухкомнатной панельке в Кунцево жили не двое, а сразу четверо. Правда, бывшие сопостельники Женя и Марина спали теперь каждый в своей постели. И каждый со своим любимым человеком. Саше и Маше они, конечно же, рассказали свою эпопею и про свой «постельный опыт» в Киеве. И впоследствии друзья – а все они здорово подружились – не раз со смехом вспоминали этот период жизни своих половинок.
Что еще остаётся добавить? Наверное, словами из дебютного хита Жени «Фары»
«Когда станем однажды старыми
и усталость на плечи горами.
Не забудь меня, а то мало ли,
какими мы станем синьорами.
Тебя жизнь выжигала пожарами
и мою не измерить приборами.
Скоро нас перенасытят угарами
и запустят седины в бороду.
И не важно какими странами,
мы не заменим родного города.
Мы останемся другами, братьями,
и сегодня мы выпьем поровну.
Те, кто время крадет между парами,
никогда не назовут ворами.
Мои мысли поют гитарами,
почему-то все больше минорными».
Единственное, что не совпадало в песнях Жени с нынешней жизнью этих двух удивительных пар – это минорные аккорды. Потому что минор – он остался в прошлом. В том слякотном зимнем Киеве, в той маленькой гостинке, на том стареньком диване, где два человека вынуждены были поддерживать друг друга. Параллельно мечтая о счастье и веря в то, что оно где-то рядом.
А самое интересное – счастье ведь всегда рядом. Стоит и смотрит на нас, улыбаясь – найдет меня этот человек или не найдет. Такая игра в прятки, где счастье ждет нас. Не мы его ждем, а оно нас. Просто если сидеть и ждать – оно никогда не придет. Надо поискать вокруг себя. Попытаться его схватить. И не отпускать. Только не забудьте волшебные слова: «Раз, два, три, четыре, пять, я тебя иду искать!»
И тогда вы его точно найдёте!
Даже там, где и не ожидаете его найти
Праздничный мертвец
Дело было в славном городе Днепропетровске. Гриша и Саша работали в полиции, когда она еще называлась милицией. Это было тяжелое время, когда Советского Союза уже не было, а было непонятно что. То есть, вместо развитого социализма стали строить недоразвитый капитализм. Поэтому всё вокруг было таким же недоразвитым и, прямо скажем, идиотским. Понятное дело, это так и выглядело внешне – нелепая яркая реклама на серых мрачных грязных улицах, торговля с рук, разные товары, лежащие на каких-то картонках прямо в грязи, яркие иностранные автомобили, внезапно появившиеся среди замызганных отечественных «жигулей» и «москвичёнков». Ну и, конечно же, внутренние органы страны, которая даже внешне выглядела больной и сошедшей с ума, не могли по определению быть в нормальном состоянии.