Кроме того, в нашем доме не было туалета и умывальника. Это был частный дом, все удобства были на улице. И если дедушка не особо питал страсть к утреннему умыванию и гигиенической обработке полости рта, то другие утренние, а также и вечерние, а порой и дневные процедуры ему всё же были необходимы. Особенно после завтрака, обеда и ужина.
Наш туалет назывался «клозет». Это была такая будка из досок, сбитых сикось-накось-поперёк, внутри этой будки был небольшой такой как бы порожек или помост, в котором было прорезано или, точнее, выпилено круглое отверстие. В которое мы должны были совершать круговорот веществ в природе.
Позже, когда я стал взрослым и уже сам проживал в бабушкиной половине дома – свою половину дедушка продал, так вот я свой туалет типа «клозет» значительно усовершенствовал. Во-первых, я оббил эту дощатую будочку еще одним слоем толстых досок. Потому что, сами понимаете, что это летом находиться в этом помещении можно было довольно долго. Чтобы успеть обо всём подумать, построить планы на ближайшее будущее и как-то упорядочить все свои процессы. А зимой? Зимой изо всех щелей дуло, а в январе порой были жуткие морозы, сосредоточится на процедуре было совершенно невозможно. Поэтому организм терял очень много энергии в течении процесса, который обязан был эту энергию как бы накапливать. И мыслительный процесс зимой совершенно выходил из-под контроля.
В общем, я оббил клозет типа сортир дополнительным кубометром древесины. Потом изнутри обшил этот же сортир клеёнкой, которая осталась после ремонта маминой квартиры, или, точнее, которую я содрал с маминой кухни. Мама обклеила свою кухню свежей клеёнкой – тогда была такая мода, ведь моющиеся обои достать было трудно. А старой клеёнкой я обклеил свой персональный туалет. Причем, на клеёнку я ещё налепил различные вырезки из различных журналов. Нет, это были не женщины в купальниках, а выдержанные в идеологическом духе дела коммунизма картинки нашего счастливого будущего и настоящего. Наши вожди, и, конечно же, дорогой Леонид Ильич во всех ракурсах. А ещё коммунистическая партия, Ленин и ленинский комсомол. У меня получился идеологически выдержанный туалет. Можно сказать, коммунистический сортир!
Ну и чтобы, так сказать, довести апофеоз до апофигея, я снаружи так же немного облагородил свой персональный туалет, повесив на него табличку «Агитпункт №5», которую я стащил на одном из избирательных участков. Внутри, кроме агитационных работ, я провел ещё и работы столярно-плотницкие. То есть, над известным всем отверстием установил небольшой такой постамент, который должен был выполнять роль стульчика. А сверху на этот импровизированный стульчик с отверстием посредине возложил пластиковое сиденье от унитаза. Да, забыл добавить – вначале этого пластика не было, а своё модерновое сиденье я оббил кусками от шинели, в которой я вернулся из армии. Типа, народ и армия едины. И потом, когда появился этот пластик, я всё-таки его через некоторое время отверг. Потому что сидеть на шинельном сукне зимой было гораздо удобнее, нежели на холодном пластике. И мыслительные процессы протекали в более благоприятной обстановке.
Но вернемся к моему дедушке.
Итак, он вынужден был совершать прогулки в сторону туалета, как минимум, два раза в день. Дед мой был еще крепким стариком, у него, возможно, уже не очень хорошо варила голова, зато очень хорошо варил желудок. Знаете, мне кажется, что если у человека хорошо протекают пищеварительные, а не мыслительные процессы, то это лучше, нежели наоборот. Ну, что хорошего в том, что ты сидишь, скажем, в каком-то кресле-каталке, или лежишь на постели и у тебя такая светлая голова? Ты прекрасно соображаешь и, может быть, даже пишешь трактаты о том, как завоевать Вселенную, не привлекая внимание санитаров, но при этом из-под тебя регулярно достают «утку»! Или ставят тебе клизму. В общем, носятся с твоим, простите, дерьмом. В буквальном, а не в фигуральном смысле. Вот мне было бы обидно, честно.
Мой дедушка не страдал расстройством желудка, прекрасно передвигался по двору, лазил через окно и был в целом доволен жизнью. Голова у него работала не так активно, как пищеварение, но в целом он вполне осознанно воспринимал окружающую действительность. И даже позволял себе критиковать Советскую власть, чем приводил меня в трепет. Потому что для меня его поговорка «Серп и молот – смерть и голод» была жуткой антигосударственной пропагандой. Впрочем, я особо над этим не задумывался, так как мои мыслительные процессы в то время еще не стали такими же мощными, как другие процессы, также происходившие в моем растущем организме.