Сейчас с новой силой бушевали, боролись и бились внутри рыжего демона две её стороны, две сущности, которые не могли поделить между собой её разум и тело. Одна из них была добрая, решителная, рассудительная, справедливая, говорящая, что нужно уметь прощать, что люди живые, и не нам решать, чьи жизнь прерывать. Вторая из них просила мести, мечтала обрести покой и наслаждение по виде смерти тех, кто причинил боль, заставляла закрыться и жить, как еж или дикобраз, ощетиневаясь и выпуская иглы, как только к нему приближались, жить в страхе, но не бояться в тоже время возить в чую-то грудь острие стального ножа! Она думала хладнокровно, рассчетливо, действуя разумом, первая же привыкла подчиняться сердцу. И какая бы ситуация не была, обе эти стороны постоянно, раз за разом, воевали. Но однажды наступит тот момент, когда они подпишут договор о мире...
Внутри Рен что-то сжалось, слезы подступили к ясным и небесным глазам, а комок поднимался к горлу, медленно подбираясь и крадясь. Она не отводила глаз от девушки, от человека, вернее существа, которое полюбила всем сердцем, от демона, которому хотелось помочь, обнять, прижать к себе и никогда не отпускать, будто это спасло бы их обеих, прогнало зло и ненастье, утихомирило шторм на море, сделав тёмную воду вновь прозрачной, голубой, островной...
- Кинко, а ты знаешь, что произошло с ней?.. Почему она вернулась туда?... Почему сбежала? - тихо проговорила Аута, сдерживая слезы с большим трудом.
- Я знаю лишь часть... Но знаешь, милая, я считаю, что будет лучше, если она сама тебе обо всем однажды расскажет... Я могу не знать всего правильно, сказать не так, как было, а ты поймёшь из-за этого неправильно... Я наблюдал за ней много времени, но не всю её жизнь, не каждую минуту... - грустно улыбнулся блондин, укрывая её своим тёплым плащом на меху. - Но увидел достаточно, чтобы понять, насколько плохо ей после всего этого сейчас...
Демон медленно прошлась туда-сюда, рассматривая снег. Чувствительность и зрение, как у орла, показывали мир с другой стороны, показывали то, чего раньше Изуми не видела. А может, просто не хотела видеть? Девушка раскрыла ладонь, ловя снежинки и рассматривая их. Они не таяли на её руках, что казалось странным Макото. В зелёных, изумрудных и таких глубоких, как омут, глазах пробежала искринка детства и радости, удивления и спокойствия, которого так давно никто в ней не видел, да и она сама тоже. Изуми подошла к Рен, посмотрев на неё и показав молча кружевные льдинки на руке. Аута чуть улыбнулась, переводя взгляд с них на глаза демона. Они молчали, смотря так друг на друга. И в эту минуту стало все ясно... "Они не просто друзья, не просто пара, как бы Макото это не отрицала, но даже большее... Особая связь уже существовала между ними, укрепляясь с каждым разом... Этот её взгляд зелёных глаз... Раньше не был таким..." - парень невольно улыбнулся, отходя в сторону.
Демон чуть улыбнулась. Белоснежная и очаровательная улыбка дополнялась теперь небольшими, но острыми клыками. Зелёные, глубокие глаза светились счастьем, смотря на Рен. Но когда их взгляды встретились, то мимолетная искра, побежав, ушла обратно, внутрь Изуми. Рыжеволосая встрепенулась, встав и быстро отошла в сторону, снова смотря на лес и горы. Аута вопросительно и немного ошарашено посмотрела на хранителя, который приблизился к ней, чуть коснувшись её руки:
- Она не привыкла ещё к таким проявлениям чувств... Не расстраивайся...
- Кинко... Прошу, расскажи о ней! - заглянула в его глаза Рен с надеждой и отчаянием.
Парень не вынес этого, улыбнувшись и выдохнув шумно, а облако пара от его тёплого дыхания улетело и исчезло в холоде:
- Ладно... Что ж с тобой делать... Но я знаю не очень много.... Только о части её жизни в Белой Розе... Это было не очень лёгкое детство, если так это можно назвать...
* * *
Она сидела в большом зале с множеством стульев, столов, высокими потолками, которые, казалось, уходили в бесконечное небо. Это чувство укреплялось ещё и стеклянным куполом над мраморным полом. Девочка робко слезла с кресла, ступая осторожно босыми ногами по холодному, леденящему, белому камню. Рыжие, спутанные волосы лезли в лицо, зелёный и напуганный взгляд осматривался будто в первый раз. Она провела рукой по мягкой шкуре тигра на стене, зарываясь пальцами глубоко в тёплый мех величавого, но мёртвого уже животного.