— А ты сам, Меф, поднимался выше двух тысяч метров?
— Ну а ты как думал. Живу здесь уже полвека почитай. Много раз поднимался и выше. Серу набирал редкую по своей взрывной силе и другую разную породу. Тролликов видел, угощал их хлебом. Правда, поджилки малость тряслись от того, что они очень страшные и огроменные вблизи. Но страха не показывал, а улыбался, и зла им не желал. Оттого, видать и целёхонек остался. Так что и ты, если встретишь где, так и поступай.
— А на самом верху этой горы был?
Мефодий отвечает не сразу.
Мы останавливаемся и пьём прохладный квас из бутылочек, что купили в буфете.
— До уголька метров восемьсот будет отсюда, до полезных ископаемых ещё столько же помножь на три... До самого же верха от моего подворья будет в точности четыре тысячи восемьсот двадцать семь метров. А до равнинной местности внизу, где город стоит – семьсот семьдесят девять метров. Это установлено отличным оптическим прибором… Твоя мама ходила на самый верх горы, где газ сернистый с облаками соединяется. Там произрастают травы и особыми свойствами набираются, а камешки амулетами становятся. Очень ценные для лечения и всего прочего, — говорит Мефодий.
— И с отцом моим где – то там и познакомилась, — угадываю я.
— Что правда, то правда. Я не хотел, чтобы она с ним зналась, но какой там. Злая стала, самовольная, тогда - то и волосы её почернели… — говорит Мефодий и умолкает.
— Очень интересно. А меня возьмёшь с собой, когда высоко в гору пойдёшь?
— Обязательно возьму. Будешь ножки свои тренировать с мешком уголька за плечами, — усмехается Мефодий. — Это тебе только на пользу пойдёт.
— Конечно буду, — соглашаюсь я.
Пройдя большую часть пути, метров за восемьсот до нашего подворья, прямо на тропинке, четверо солдат устанавливают полосатый пограничный столб с российским двуглавым орлом наверху.
— Вот это хорошее дело, — говорит Меф, ускоряет ход и останавливается возле группы офицеров русской императорской армии. Офицеры сверкающими на солнце жёлтым светом погонами, по всей видимости, хорошо знают Мефа и почтительно здороваются с ним за руку.
Меф подзывает меня.
— А это мой внучёк Олег. Он здесь часто будет ходить. И больше никто. Один из офицеров протягивает мне руку и щёгольским жестом касается козырька фуражки.
— Штабс-капитан Зубков, Ваше Сиятельство.
— Очень рад. Граф Орлов, — отвечаю я и
здороваюсь за руку и со всеми остальными офицерами.
Рядом с нами стоят два грузовичка со строительными материалами. С одного из них солдаты выгружают высокие деревянные катушки с колючей проволокой. Трое гражданских со строительными приборами размечают на земле метки для строительства таможни, сторожки и шлагбаума...
Когда мы проходим пограничный пункт, Меф радостно говорит:
— Обещали уже завтра к нам телефон провести по личному распоряжению их командования. Уважают меня, значит.
— Здорово, — говорю я. — Значит, ты теперь проживаешь за границей Российской империи. Так получается.
— Так же, как и ты, — улыбается Меф.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Крепкая и тонкая нить, аккуратно намотанная поверх круглой и высокой консервной банки, легко слетает. Латунная блесна весом в пятнадцать грамм летит далеко, как раз на середину озера, на двадцать метров от берега. Там, как я думаю, и находятся самые крупные хищники…
Блесну и крючок к ней я сделал сам накануне, в мастерской Мефодия.
Озеро глубокое, благодаря своим подземным источникам. Лепесток блесны долго и плавно планирует, опускаясь на дно. Но его не касается: нить резко идёт в сторону…
Я делаю подсечку и чувствую сильную рыбу. Она резко уходит в сторону зарослей камыша. Я быстро подматываю нить на банку и бегу в ту же сторону камыша, не ослабляя натяжение. Хищник, по закону рыбалки, не должен подчиняться силе, и, почувствовав её тягу к камышу, делает рывок на открытую воду, что мне и надо…
Теперь его легче будет вытащить на берег.
Через минуту я беру за жабры здоровенного толстого окуня.
— Молодец, Олежек, сработала твоя блестяшка. Хорошая идея.
В следующие четверть часа я ловлю ещё парочку таких же горбачей, оставляю свою снасть увлечённому ею Мефодию, и иду к дальнему концу озера, на приятную процедуру …
Сегодня первый день второй недели, как я регулярно погружаюсь в лечебно – магическую субстанцию.