— Очень интересно, — говорю я.
Ещё через полчаса, продираясь между деревьями, мы выходим к длинному лесному озеру.
— Про это озеро мало кто знает, потому, как мало кто до него добраться может, — говорит Мефодия и снимает с плеча рыболовную сеть.
Затем он становится в прогалине между камышами, делает быстрый разворот на месте в на триста шестьдесят градусов и бросает сеть. Она распрямляется в круг и летит, падая рядом с камышом. Раздаётся хлёсткий звук. На воде означается круг. Верёвка с локтя Мефодия начинает сползать в тёмную воду.
— Так апостолы рыбу ловили на Святой земле, — говорю я.
— Так точно, — соглашается Меф, выжидает несколько секунд после того, как верёвка полностью погрузилась, и начинает энергично вытаскивать сеть.
Верёвка колом ходит из стороны в сторону.
— Есть рыбка, — улыбается Мефодий и вытаскивает на берег двух ядрёных сазанов и несколько крупных окуней, настоящих горбачей.
Грузики сомкнулись в пучкок, благодаря шёлковым нитям, завязанным между грузиками и закреплёнными на железном кольце, через которое пропущена основная верёвка. Таким образом, рыба находится внутри закрытого сетчатого мешка.
Меф опускает рыбу в воду и наматывает верёвку на прибрежные кусты.
— Пошли на тот конец озера. Я буду охотиться, а ты там, в глиняной водичке полежишь для развития организма.
Озеро не широкое, но длинное. Множество еле заметных ручейков впадает в него со стороны верхушки Лысой горы. Мы доходим до противоположного конца озера минут за тридцать. Здесь вода имеет голубоватый оттенок и заметно теплее, судя по паровой дымке над ней. Пологий берег в этом месте состоит из глины голубого цвета.
— Эта глина даст тебе силы не меньше, чем самое свежее мясо. Только надо каждый день лежать в ней по полчасика. Не более. Такая же глина есть ещё в озёрах на Святой земле… Человека – то слепили из глины, — посмеивается Мефодий.
— Отличная идея, — говорю я.
— Тогда раздевайся донага и ложись на спину, чтобы только глаза и ноздри на воздухе были.
— Понял, так и сделаю.
— Вот тебе часы. Лежать надо не больше двадцати минут. А по циферблату это будет пятнадцать. Это важно. Потом обязательно вылезай из глины и обмойся в чистой воде.
— Что значит по циферблату и не по циферблату? — спрашиваю я несколько озадаченный.
— А это значит, что все часики на этой высоте начинают здесь сильно отставать…
Мефодий вытаскивает карманные швейцарские часы с довольно большим циферблатом. Ломает веточку с сучком. Втыкает её в берег и вешает на неё раскрытые часы.
— Вот так будет видно. А ты, давай, ложись, и делай как сказано… а я за тетёрками пошёл. Будет нам на ужин дичь высшего разряда, — усмехается Меф, снимает с плеча арбалет и скрывается за деревьями.
Я смотрю на белый циферблат швейцарских часов с чёрными стрелками и засекаю время. После чего снимаю с себя всю одежду и погружаюсь в голубую жижу по ноздри и глаза, как наказал Мефодий. Голубая глина ничем не пахнет, разве только необычной свежестью. Надо мной щебечут невидимые птички в верховьях сосен. Таких красивых звуков, как мне кажется, я никогда не слышал…
Подземные источники тихо журчат подо мной и выбрасывают тонкие струйки летучего газа. Мелкие пузырьки ласково касаются всего моего тела – от пяток до макушки. Через непродолжительное время я начинаю чувствовать, как меня начинают нежно покалывают невидимые иголочки…
Мне очень хорошо и покойно. Я ясно чувствую, как моё сознание очищается, и все ненужные мысли уходят, словно капли дождя в песок. Я понимаю, что медитирую. И в этом озере, можно предположить, это делать лучше всего на свете...
Через четверть часа по циферблату я вылезаю из голубой глины, моюсь в чистой воде и беру в руку часы Мефодия.
У меня есть навык – посекундный счёт про себя. Я его приобрёл при ловле рыбы фидером. Грузик весом в сорок грамм погружается примерно на один метр в секунду и нагибает кончик фидера. А когда грузик достигает дна, кончик фидера выпрямляется. Так можно определить глубину водоёма и найти наибольшую, там, как правило, и обитает самая крупная рыба, туда и надо забрасывать…
Так вот, глядя, как перемещается секундная стрелка по циферблату карманных часов Мефа, мне сразу становится ясно, что она тормозит. Да и сам вес металлических часов вызывает вопрос: а не из свинца ли они сделан?…
В голове не укладывается, но это факт: на высоте более двух тысяч метров на этой горе металл тяжелеет, а время замедляет ход…